Гуманитарные ведомости. Вып 3 (27) 2018. Т. 2.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 2, октябрь 2018 г. 71 часть цельной культуры варваров (29; 30-31). Когда требуется показать неприглядную сторону одного из варварских народов, то Татиан с легкостью отличает нравы персов от нравов христиан, находившихся до того в общих рамках «варварства» (28) [2, с. 81-88]. Культура эллинов, указывает Татиан, представляет собой совокупность заимствований у варварских народов, как-то: письмо, перенятое у финикийцев, обычай гадания по птицам от исаврийцев и так далее (1). Но при этом Татиан приводит как заимствования греков, так и заимствования италиков (перенятие пластики из Тосканы – Этрурии), а так же мифологические сюжеты об «культурных героях» (Марсий, Олимп, Орфей). Это, вероятно, должно было дать Татиану возможность привести больше примеров заимствований, но это же явно демонстрирует указанное выше чрезвычайно вольное применения концепций «эллинства» и «варварства». Кроме того, что все ценное в культуре эллинов представлено заимствованными достижениями варваров, она имеет совершенно безнравственный характер, обретенный в связи с влиянием демонов (19). Так Татиан в качестве примера приводит кровопролитные гладиаторские бои. Апологет осуждает как деятельность самих бойцов, лишающих друг друга жизни, и организаторов, зарабатывающих на этом деньги и получающих почет, так и зрителей этих злодейских действий (23). Так же упомянуты театральные представления, которые являются совершенно глупыми и, более того, учащими безнравственному поведению зрелищами (22; 24). А искусство, в частности скульптура, есть не что иное, как прославление наиболее падших в моральном плане личностей (33-34). Философы, мудрецы и поэты эллинов так же порочны, это обжоры, гордецы, лжецы, которые находятся в постоянных спорах между собой (2; 19; 22). Истину они могли изрекать лишь в случае повторения ими слов пророков. Для доказательства этой зависимости, Татиан приводит расчет, по которому выходит, что Моисей жил за четыреста лет до «исторического рубежа» эллинской культуры – Троянской войны (36-41). В целом эта концепция не кардинально отличается от концепции учителя Татиана. Ведь, по мнению Иустина, поэты и философы могли противоречить Логосу, находясь под влиянием демонов (Iust. Martyr. I Apol., 23; II Apol., 7), да и истиными признавались лишь те учения языческих мудрецов, которые были согласны с христианской догматикой (Iust. Martyr. II Apol., 7; 13; Dial., 4; 5; 141). К тому же Иустин указывал, что фактически истина этих учений принадлежат христианам, а не язычникам (Iust. Martyr. II Apol., 13). Вероятно, что в данном случае Татиан просто стремится указать не сходство, а отличие христианства от эллинской мудрости [2, с. 82; 12, с. 85]. Этот факт вкупе с чрезвычайно вольным использованием противопоставления «эллинства» и «варварства», говорит против широко распространенного взгляда на Татиана как на «озлобленного варвара» [8, с. 116]. Тем более он исключает наличие некой «расовой вражды», о которой в духе своего времени говорит Сагарда [7, с. 383].