Гуманитарные ведомости, выпуск 3 (27) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 1, октябрь 2018 г. 49 Однако не столь существенно это историко-богословское и герменевтическое несогласие Толстого с русским богословом, излагающим в том числе и для него систему православного догматического богословия, сколько существенно, оправданна ли сама по себе общая посылка раздела: «церковь есть иерархия», как утверждение, которым бы можно было выразить богословский взгляд митр. Макария. В 171 параграфе ничего подобного не утверждается, напротив, сказано, что паства также есть «существенная часть» Церкви Христовой. Но, может быть, далее? «Неоспоримо», – пишет митр. Макарий, – «что Сам Господь учредил в Церкви Своей особое сословие людей, составляющее собою иерархию, и что этих-то собственно людей, и только их одних, Он уполномочил распоряжать теми средствами, какие даровал Он Церкви для Ее цели: т.е. уполномочил быть в ней учителями, священнослужителями и духовными управителями» [4, с. 212; цит. по: 5, с. 153]. В Церкви, понимаемой как собрание всех верующих, учреждено собрание избранных верующих, как учителей и служителей и управителей; само по себе это еще сохраняет в понятии о Церкви два равно в ней действительных момента, и вовсе не настаивает, чтобы только один из этих моментов был исключительно существен в Ней; поэтому несогласие с протестантским богословием, отказывающимся во имя всеобщего священства верующих признавать богоустановленность особенной иерархии, еще не дает прав на отождествление Церкви с этой иерархией. Между прочим, и здесь мы наблюдаем рационалистическое упрощение Толстым историко-церковной действительности: он уверяет, будто протестанты отрицают «иерархию» [5, с. 153], тогда как отличительная особенность протестантства состоит в отрицании евангельской основы для таинства священства, то есть протестанты (во всяком случае, некоторые) отрицают иерархию только как особый благодатный чин, но отнюдь не как таковую; их иерархия – выборная, и принадлежащие у них пасторам права учительства и совершения таинств не суть мистические дары, а суть именно только «полномочия». Христос, говорит далее митр. Макарий, передал «двенадцати ученикам свое небесное посольство», желая, чтобы «от них непосредственно перешло оно и на их преемников» и сохранилось в мире далее [4, с. 213; цит. по: 5, с. 155]. Здесь также говорится только о передаче некоторой, пусть небесной, но функции, и отнюдь не следует ни того, чтобы Церковь вследствие этого отождествилась с «апостолами и преемниками», т.е. иерархией, ни того, чтобы в иерархии Христос присутствовал каким-то особенным образом. Христос «обнадежил своим присутствием всех их будущих преемников» [4, с. 213; цит. по: 5, с. 155], но собственно нигде не определено, чтобы слова Христа «и вот, я с вами во все дни до скончания века» ( Мф. 28:20 ) были обращены или относились исключительно к одним только апостолам. Что же именно передается? Митр. Макарий говорит в этой связи о «божественном праве», завещанном апостолам и их преемникам самим Господом Христом, и о «божественной власти», которой они облечены по Его же воле [4, с. 213, 214; цит. по: 5, с. 156]. Но затем, в рассуждении о степенях иерархии (епископской,