Гуманитарные ведомости, выпуск 3 (27) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 1, октябрь 2018 г. 19 Проблема второго способа артикуляции обсуждаемого аргумента состоит в том, что формулировка «одни люди считают злом то, что другие считают добром, и наоборот», входящая в постановку проблемы, является в этом случае довольно условной, если не сказать обманчивой. Толстой явно не исходит из того, что понятия добра и зла выступают как формальные, или бланкетные, способные вместить любое содержание. Контекст и цель рассуждения исключают это. Область возможных расхождений между людьми в вопросе о границах добра и зла имеет для Толстого вполне определенные границы, хотя он и не проговаривает это напрямую. По умолчанию предполагается, что все разумные люди не хотят столкновений, стремятся их избежать, а если и допускают мысль о необходимости столкновения, то только для того, чтобы позднее добиться мира и согласия в условиях, когда в их совместном существовании будут реализованы и другие ценности, кроме ценности мирного сосуществования. Точно такой же статус имеет и принцип ненасилия. Ни один разумный человек не считает насилие добром, хотя некоторые рассматривают его в качестве вынужденного средства достижения добра, предотвращения зла или воздаяния за зло. Е. Д. Мелешко назвала это раздвоение идеи зла у Толстого «вторым кардинальным противоречием идеи непротивления» [3, с. 168-169]. Соответственно формулировка «одни люди считают злом то, что другие считают добром, и наоборот» относится у Толстого не к оппозициям мир/столкновения и ненасилие/насилие, а к иным ценностям и антиценностям. Можно предположить, что на этом месте могли бы находиться социальное равенство и неравенство, целомудрие и свобода половых отношений, полнота и пустота проживаемой людьми жизни. Неопределенность в этих вопросах, будучи помещенной на контрастный фон определенности в вопросе о необходимости достигнуть «разрешения столкновений», порождает категорическое требование не применять насилие в качестве средства борьбы со злом. Во всяком случае, до того момента, пока не будет найден критерий разграничения добра и зла, который будет относиться уже ко всем их проявлениям и окажется настолько очевидным, что люди перестанут расходиться в своих определениях зла и враждовать друг с другом. Структурная параллель с политическим либерализмом Существует примечательный структурный параллелизм между этим рассуждением Толстого и общей логикой целой ветви социальной этики либерализма. Той, которая опирается на понятие моральной нейтральности публичной сферы и часто именуется политическим либерализмом, в отличие от либерализма этического. Эта концепция отталкивается именно от способности людей создавать отличающиеся друг от друга всеобъемлющие ценностные мировоззрения, формирующие разные образы полной и достойной человеческой жизни. Конфликты таких мировоззрений остаются непримиримыми до тех пор, пока их обладатели не согласятся на то, чтобы вывести свои представления о полной и достойной жизни за скобки при обсуждении правил совместного существования членов общества. В этом случае система убеждений любого обладателя всеобъемлющего ценностного