Гуманитарные ведомости, выпуск 3 (27) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 1, октябрь 2018 г. 103 революции и революционеров, а также приверженности учению о непротивлении злу насилием к неким, им самим же выведенным, психическим состояниям и особенностям мыслителя. Так, Луначарский выводил учение о непротивлении злу насилием не из того, что Толстой называл законом любви, а из ненависти, порожденной бессилием. В докладе 1924 года «Толстой и Маркс», выпущенном чуть позже в виде отдельной брошюры, Луначарский открыто причислил толстовцев к врагам марксизма, а точнее – большевиков, среди врагов которых на первом месте он расположил капиталистов и социал-демократов (меньшивики), а толстовство зачислил в «дополнительные враги» [15]. В этом же докладе Луначарский отошел от своей обычной манеры объяснения этических идей Толстого исключительно через классовую принадлежность, а также личные особенности психики и безуспешно попытался найти содержательные аргументы против учения о непротивлении злу насилием. Последним в череде вопросов от воображаемого оппонента-толстовца, с которым спорит нарком просвещения в своем докладе, было утверждение неоправданности насилия во всех его проявлениях и в частности в виде зла гражданской войны и красного террора. Луначарский тщетно попытался оправдать себя и большевиков с помощью нескольких путей: 1) Через апелляцию к некоей исторической истине; 2) С помощью примера с ребенком, истязаемым насильником, но представленному в виде «бесчисленных миллионов и грядущих поколений» [15], при упоминании ребенка Луначарский обращался к идеям из им же самим запрещенных работ В.С. Соловьева; 3) Через обращение к теме самопожертвования, героизма, а также трагического усилия для торжества некой окончательной правды, которую, как решил Луначарский, он и большевики постигли. Все это и особенно последнее сходно с позицией религиозных фанатиков, поэтому неудивительно, что Луначарский не постеснялся использовать в докладе и религиозную лексику. Например, он заявил о «святом гражданском фронте», а также о готовности большевиков взять «крест» [15]. Заключил свою речь- статью Луначарский утверждением, что якобы не сложно быть толстовцем, открытым обвинением последователей Толстого в мещанстве и эгоизме, а также двусмысленной апелляцией к морали без каких-либо пояснений, что он понимает под моралью. В первое десятилетие после захвата власти большевиками единственное произведение о философских идеях Толстого, выпущенное новыми властями и хоть как-то претендующее на академическое исследование, было написано Д. Ю. Квитко. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказывается, что работа Квитко 1) была им проведена преимущественно в США, где он жил с 1913 по 1928 годы, и 2) несмотря на временами проявляющееся стремление следовать академическому стилю, переполнена поверхностными идеологическими суждениями вплоть до пропагандистского шельмования Толстого и толстовства. В 1928 году, сразу после возвращения Квитко в СССР, его работа была отчасти изменена и опубликована в издательстве Коммунистической академии под названием «Философия Толстого». В книге Квитко отсутствует