Гуманитарные ведомости, выпуск 1 (25) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого №1 (25), апрель 2018 г. 14 Евреинов пришел к идее врачевания театром тела и души человека («Театротерапия») [2, с. 29]. «Будучи нежизнеподобным по форме, театр Евреинова имеет своей целью переживание состояний, выходящих и выводящих за рамки обыденно-логического, бытово-психологического. В таком театре человек-актер обретает свободу в экзистенциальном смысле слова – как безграничное количество вариантов самоосуществления» [2, с. 29]. Очевидно, что в театральной концепции понятию «театральность» придается глубокая философская контекстуальность, объемлющая собой всю сферу искусства, а не только театра. Причем, смысловые границы здесь, не имея узкой интерпретации, вмещают в себя трактовку и понимание феномена человека (человек-творец, человек-созидатель). Она, в свою очередь, включает в себя такие базовые понятия, как: «мастерство актера», «актер-творец, актер- мастер». Отсюда деятель искусства, культуры просто обязан озадачиваться не сугубо театроведческими проблемами, а стараться включаться в общую панораму, называемой «жизнь» «для радости самоизменения» [6 с. 5-6], решения вопросов о смыслах человеческого существования, о предназначении творчества. Поэтому, наверное, мы вправе сказать: театральная теория Н. Н. Евреинова, «системность воззрений которого может быть обнаружена в процессе объяснения внешних противоречий» [7 с. 11], это специфическая, «другая», альтернативная форма театрального осмысления действительности. На фоне различных воззрений на феномен театра и его специфики как искусства выделяется театральная герменевтика Густава Шпета, в эпицентре которой проблема возможности синтеза искусств и трактовки театра как некоего «синтетического искусства». Дискуссии шли вокруг правомерности самой идеи «синтетического театра», слияния всех искусств в так называемом «новом искусстве» – «искусстве театра» характерные черты которого – синтез, а не хаос, гармоничное слияние, а не беспорядочность и разбросанность. Осуществляя репрезентацию театра в качестве самостоятельного искусства и полноправной формы художественной практики, он поясняет свою позицию так: театр нельзя синтезировать с другими видами искусств, хотя он, несомненно, имеет тесную связь с музыкой, литературой, хореографией и другими (если театр – синтез искусств, то он будет лишён самостоятельности). О театральном искусстве он говорит, как об «отрешенном» бытии, в котором исключительную роль приобретает экспрессивная функция [5, с. 13]. Заметим, с именем Г.Г. Шпета – автора герменевтической модели театра как вида культурной практики, связывается реанимация «эстетического» в философии искусства, интерпретация концептов «эстетический предмет», «эстетическая деятельность», «эстетическая сфера», «смысл творчества актера» и других, работающих на Примечательно, что Шпет в русле исследования знаков и их значений в разных культурах (и социальных системах) вскрывает разницу между «реальным предметом» и его «эстетическим значением» именно на примере искусства актера. Причем, основное внимание уделяется «исследованию возможности актера воздействовать на эмоции зрителей, изменять их самосознание в процессе совместного с актерами переживания» [8, с. 488].