Гуманитарные ведомости, выпуск 4 (24) 2017.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (24), декабрь 2017 г. 22 Последняя встречается в более ранних работах Фуко и представляет собой прямое развитие идей Ницше («К Генеалогии Морали»). Возвращаясь к генеалогии и к «Словам и вещам», невозможно не заметить один из самых громких выводов Фуко о смерти человека. На эту тему существует много полемики, однако, нас интересует этот вопрос со стороны нового взгляда на историю философии и её последующее развитие. По словам Фуко, начиная с философии Канта, развивается особое представление о человеке и сопутствующие этому науки – Кант, убеждая нас проснуться от «догматического сна», погружает философию в «сон антропологический». Фуко пишет о том, что первую попытку искоренения антропологии производит Ницше, ведь он достигает той точки, где бог и человек так сопринадлежны друг другу, что смерть бога синонимична исчезновению человека и пришествие сверхчеловека обозначает смерть человека. Этим Ницше обозначает порог, за которым только и может начать мыслить современная философия. Так Фуко приходит к своему тезису: «В наши дни мыслить можно лишь в пустом пространстве, где уже нет человека» [2, с. 362]. Однако это не пустота в общепринятом смысле этого слова – это не нехватка, а развертывание пространства, где можно начать мыслить. Поэтому Фуко предлагает рассматривать то, как производится субъект познающий и познаваемый, какие дискурсы оказывают на него давление, какие существуют практики, феномены, благодаря которым учреждается человек и не-человек (как в пространстве психиатрии) и многое другое. Наиболее близким к истории философии будет практика « заботы о себе », одна из последних концепций Фуко. Выдающейся фигурой, рассматриваемой Фуко в связи с этой проблематикой (в более узком смысле с проблематикой parrêsia ), является Сократ. В целом, Античная эпоха в контексте этой проблемы наиболее яркая, благодаря тому, что принцип высказывания правды или истины о самом себе был чрезвычайно значимым. Фуко указывает на то, что тогда существовали такие практики , техники создания себя, конституирования себя как субъекта, или на современный лад, как личности. Такие комплексы были как направленными только на себя (например, созерцание в одиночестве или ведение дневников), или же совместными, где четко выделялась фигура другого – это переписки («Нравственные письма к Луцилию» Сенеки), диалоги (Сократ и ученики), или же речи парресиаста – монологические, но при этом направленные на то, чтобы их слушали. Таким образом, любая повседневная вещь и практика может превратиться в «заботу о себе»; разница состоит лишь в том, что тот, кто заботится о себе, подходит к каждой рутинной и обычной ситуации по-новому – все становится упражнением. Тезис «Позаботься о самом себе» тесно соприкасается с «Познай самого себя», а порой они и вовсе сливаются в единое – как это было у Платона в Алкивиад I. Заботящийся о себе, т.е. своей душе, должен познать, что такое есть душа, увидеть в ней истину – другим словом, божественное в себе, и высказать это как правду о самом себе. Таков и Сократ – он паресиаст, получивший этот титул от Дельфийского бога, пророчества, как это можно припомнить по его Апологии – предписания к parrêsia, из-за чего и начался вообще путь Сократа как того, кто ищет истину. Это можно назвать