Гуманитарные Ведомости Выпуск 2 (22) 2017.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (22), июнь 2017 г. 50 Спасшееся с Земли человечество нежится в неведении, техническом и гедонистическом «раю» на летящем в космосе корабле, где много поколений люди уже не трудятся, предоставив труд машинам. Люди стали зависимы от техники, они как дети беспомощны, если она ломается. Люди разучились принимать решения, действовать, живут по установлениям бортового компьютера. Из оставшихся на Земле для уборки мусора, всякого оставленного хлама и ставших не нужными вещей роботов остался лишь один робот в рабочем состоянии. Благодаря найденным на свалках остаткам человеческой жизнедеятельности (музыка, кино, безделушки, детали устройств и т.д.), он идентифицирует себя с человеческой личностью, приобретает способность чувствовать, любить, действовать вне рамок заданного алгоритма его программы. Данные артефакты человеческой культуры чуждые запрограммированному коду робота открывают иной мир, формируют мировоззрение, зачатки системы ценностей, норм поведения, которые робот переносит на взаимоотношение с подобными себе роботами (с роботом Евой). Робот, не имея примеров других форм взаимодействия, очеловечивается, приобретает сознание. Явственно видна аналогия имени женского робота с ветхозаветной Евой. Здесь мы имеем новый вариант рая. На фоне техногенной катастрофы, загрязнения Земли выходят проблемы человечности, личности, культурного наследия. Характерной чертой современной постапокалиптики является наибольшая популярность среди подростков, а не людей среднего и пожилого возраста по сравнению с XIX-XX веками. Происходит явное смещение в целевой аудитории как в литературе, так и в кинематографе. Сюда можно отнести экранизацию трилогии Сьюзен Коллинз «Голодные игры», где после неизвестного катаклизма было создано государство Панем, состоящего из столицы – Капитолия и 13 дистриктов. После неудавшейся попытки мятежа, Капитолий на протяжении 75 лет наказывал население за грехи прошлого поколения с помощью Голодных игр – игр на выживание, которые напоминают населению о том, что они беспомощны перед лицом государства. Это не просто утопия, но и гиперболизированное отражение современного нам мира и того, к чему он может прийти. Общество делится здесь на два непримиримых лагеря. Панем требует «хлеба и зрелищ» (по существу отсылая нас к истории древнего Рима и его необъятной империи), его жители погрязли в гедонистических пороках. Голодные игры, показываемые на всех экранах страны, являются для жителей столицы своего рода развлечением, приятным и острым времяпрепровождением. Когда можно делать ставки, жертвовать деньги на полюбившихся трибутов (здесь также явственна аналогия с делением орудий в Древнем Риме на молчащее, мычащее и говорящее, то есть людей). Смерть ребенка не вызывает ужаса, ее показывают во всех подробностях на потеху зрителям столицы и в назидание порабощенным дистриктам. Здесь также можно провести аналогию с идеей Аристотеля о людях, рожденных с сознанием свободных людей и сознанием рабов. Но она претерпевает изменения – здесь ты раб Капитолия и вырваться из удавки нищеты ты можешь если станешь победителем в играх, но ты все равно не получишь свободу,