Гуманитарные Ведомости Выпуск 2 (22) 2017.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (22), июнь 2017 г. 33 потенциальных реципиентов распределителя. Представим себе врача, который выбирает принцип предоставления медицинской помощи больным, обреченным без нее на смерть, или представителя международной организации, выбирающего принцип распределения гуманитарной помощи голодающим. Для того чтобы учесть всю условность идей абсолютного изобилия и абсолютной нехватки, Виссенбург предлагает следующую переформулировку первого юмовского обстоятельства: «наличие таких средств для действия, распределение которых может породить конфликт интересов» [12, p. 95]. Ограниченная доброжелательность также вызывает сомнение в качестве точного указателя на пространство применения принципов справедливости. Отсутствие доброжелательности, конечно, порождает существенные трудности с успешным практическим воплощением таких принципов. Но исключает ли оно возможность любых способов их использования? Как утверждает Томас Дональдсон, внутри гипотетического общества, населенного разумными животными, охотящимися друг за другом, исключена постановка вопроса о справедливости. Однако, как только мы представим, что подобное общество оценивается внешним наблюдателем, мы сразу найдем поле для применения этого понятия. Вне всяких сомнений, внешний наблюдатель квалифицировал бы общество хищников как несправедливое [6, p. 919]. Здесь мы наталкиваемся на ту особенность обстоятельств справедливости, которую Барри обозначил с помощью парадоксального утверждения, что они являются «достаточными», но не «необходимыми» ее условиями [4, p. 224-225]. Это значит, что мы формулируем принципы справедливости в их полноте именно в связи с этими условиями. Однако, применять такие принципы можно и к некоторым случаям, где эти условия не соблюдаются. Абсолютная доброжелательность, т.е. систематическое стремление продвигать чужой, а не свой собственный интерес, в качестве верхнего предела области справедливости также имеет уязвимые места. Прежде всего, абсолютная доброожелательность не исключает обсуждения вопросов о том, кто и какую долю ресурсов и возможностей должен получить. Для того чтобы показать это, Питер Вандерсшрааф предлагает перенести в ситуацию матросов, потерпевших кораблекрушение, абсолютно доброжелательных людей. Каждый из них захочет спасти жизнь другого, а не свою, и будет отказываться от приема пищи до тех пор, пока на фоне осознания того, что при таком раскладе погибнут все, не будет применена какая-то справедливая распределительная процедура, скорее всего жребий. Распределяемым благом при этом будет не жизнь, а возможность пожертвовать ею [11, p. 330]. Представив в той же роли не альтруистов, а убежденных утилитаристов, мы убедимся, что и им потребуются правила честного распределения тягот и благ [11, p 331; 3, p. 406- 412]. Интересно, что даже общество, состоящее из эксплуататора – абсолютного эгоиста и его жертвы – абсолютного альтруиста, не избежит применения принципов справедливости. Ведь они могут быть применены к такому обществу извне и так же, как в случае с обществом хищников, продемонстрируют его несправедливость.