Гуманитарные Ведомости Выпуск 2 (22) 2017.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (22), июнь 2017 г. 27 не эмоция, не что-то, что может сделаться для нас внешним и осмысленным. Это, скорее, чувство, но чувство, которое уже не занимает свое почетное место в одном ряду, например, с чувством любви. Можно сказать, что для современного человека и чувство любви, в том числе, структурировано страхом-тревогой. Это стержневое чувство, определяющее системные отношения, как за пределами, так и внутри современной личности. Общество защищало себя от страха или компенсировало страхи с помощью мифа, философии или идеологии: миф объяснял тайну создания бытия, философия пыталась сделать человека своим в доме бытия, идеология давала однозначное объяснение смыслу бытия. Так, до появления философии и попыток рефлексии создать строгую систему мироздания (своего рода спасительную карту мира), функцию спасения человека от постоянного чувства тревоги за свою судьбу, судьбу рода, близких, выполнял миф. Однако, с мифом, в его классическом измерении, человечеству пришлось расстаться. Его место попытался занять Логос. Конечно же, противопоставление Логоса и Мифа это некое преувеличение. В конечном итоге Новое время превратило Логос в тот же Миф. И все же формально Логос не тождественен Мифу. Логос предлагал и до сих пор предлагает иные средства познания мира. Но от страха он так и не вылечил человечество, а может быть даже и подлил масла в огонь, показав хотя бы то, как мы малы в отношении Вселенной и что жизнь Вселенной тоже не вечна. Именно эта «конечность человеческого существа» и вызывает в нас чувство метафизического страха. В определенной степени философия (во всем своем многообразии – начиная с античной физики и заканчивая учением о душе, т.е. в качестве комплексного знания о мире) должна быть благодарна своим появлением не только «удивлению», но и страху (тревоге, заботе, страху, ужасу перед бездной Ничто) [2, с. 297-306]. Философия пыталась снять напряжение между миром и человеком (субъектом и объектом). Смысл идеологии состоит в том, что она (идеология) мистифицирует реальный мир. В случае с чем-то ужасным, идеологи могут объяснить это, например, как наказание Божие человеку за его грехи, что сразу смягчает нашу реакцию на ужас. Ужас перестает быть слепой стихией (не подконтрольной, не объяснимой). Нечто ужасное имеет объяснение – это наказание или испытание твердости духа и т.д. Таким образом, мы не находим реального, физического спасения от ужасного, но обнаруживаем объяснение причинам происходящего, и, тем самым, спасаемся как бы в смысле причастности ко всеобщности смыслов – универсуму смыслов, отдавая себя во власть идеологии. Значение страха для современной культуры заключается, как уже было сказано, в объединении представителей разных культур. Но, помимо этого, страх имеет еще одно, не менее важное, значение. Так, по мнению Г. Йонаса, страх может быть тем объединяющим принципом, которое может образовать новую систему ценностей и новую систему этики: «сама предполагаемая опасность должна служить компасом новой этике» [4], в эпоху стремительной глобализации, развития технологий и появления новых глобальных угроз.