Гуманитарные Ведомости Выпуск 1 (21) 2017.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (21), март 2017 г. 66 и нелепа она ни была, это все же вина , а значит причина страданий. Беспричинные страдания – вот чего нельзя вынести. И Камю не может этого вынести, и делает из Сизифа трагического героя. Трагический герой – это человек абсурда, осознавший свой трагизм. И это осознание своего положения является для Камю знаком торжества и победы Сизифа, поскольку он возвышается духом над своей судьбой. Он говорит, что «нет такой судьбы, над которой нельзя было бы возвыситься с помощь презрения» [3; с. 91]. Таково кредо экзистенциального гуманизма – презрение к судьбе , презрение к богам, презрение к злой участи. Сизиф – моральный герой, который силой духа поднимается над своей участью. Сила духа есть презрение. И это делает его счастливым. Камю за поддержкой обращается к образу Эдипа, к его священным словам, сказанным на краю отчаяния: «Я признаю, что все хорошо». Эдип не проклинает, но благословляет. Это, как говорит Камю, «формула абсурдной победы», поскольку она обращает судьбу в «дело сугубо человеческое», изгоняя из здешнего мира Бога. Связывая ситуацию Эдипа с ситуацией Сизифа, а заодно и с ситуацией Кириллова (у Достоевского), Камю выводит формулу оправдания страданий Сизифа: «Здесь-то и коренится молчаливая радость Сизифа. Его судьба принадлежит ему самому. Обломок скалы – его собственная забота. Созерцая свои терзания, человек абсурда заставляет смолкнуть всех идолов. … Человек абсурда говорит «да», и отныне его усилиям несть конца. Если существует личная судьба, то высшей судьбы не существует, или, в крайнем случае, существует только одна судьба, которую человек абсурда полагает неизбывной и презренной. В остальном он ощущает себя хозяином своих дней» [3; с. 92]. Камю видит Сизифа счастливым и радостным. «Надо представлять себе Сизифа счастливым» – завершает свое эссе французский философ. Это абсолютный гуманизм. В этой трактовке Сизиф выше своей судьбы, он тверже камня. Он победил наказание тем, что принял его, презрел и возвысился над ним. Наказанный Сизиф у Камю выше тех, кто его наказал. Для Камю важен Сизиф, преодолевший наказание, Сизиф, победивший своих палачей силой своего презрения. И это восхищает Камю. Презрение, презрение к неумолимости бытия и неотвратимости наказаний – вот то, что делает, как считает Камю, в конце концов, счастливым. По сути это стоическая философия. Величие этой философии непреходяще; вряд ли можно найти более достойный способ жизни в ситуации неумолимой и абсурдной судьбы, нежели то, что предлагают стоики. К этой философии просто- напросто обязан прийти любой человек, хоть каплю уважающий себя. Сила стоицизма не в метафизике, а в этике. Это этика благородного человека, решившего жить достойно на фоне недостойного бытия. Смысл жизни в том, чтобы достойно прожить бессмысленную жить. И умереть. Здесь нет размышлений о человеческой ситуации с точки зрения отвлеченной метафизики смысла. Да она и не нужна; ведь главное, в конечном счете, достойно умереть. В этом близость стоицизма и христианства. Богословие отрицает эту близость, однако, правда в том, что именно этика стоиков, в основании которой