Гуманитарные Ведомости Выпуск 1 (21) 2017.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (21), март 2017 г. 65 нибудь начинания, но экстраполяция на всю жизнь, на жизнь как таковую , то в этом и заключается весь ужас этого наказания. В случае Сизифа бессмысленным оказывается не какое-то дело, а сама жизнь, все дело жизни , и, уж тем более, всяческие дела человека в жизни . Они не имеют высшего значения, того значения, которого все-таки алчет душа и никогда не находит. И так от дела к делу, от цели к цели, в итоге – вечная неудовлетворенность, разочарование и крах. Этот миф – непосредственное указание на человеческую ситуацию, в которой жизнь от начала до конца и есть сплошной поток бессмысленных действий, которым суждено лишь повторяться и закончиться полным финальным ничто. Если не смотреть на жизнь изнутри , то есть из временного контекста различных дел и событий, скрепленных нуждой, заботой, страхом и наслаждением, но попытаться окинуть ее целостно , внешне, тогда и открывается страшная истина Сизифова труда , применимая как к жизни отдельного человека, так и к жизни всего человеческого рода. Неудачей становится жизнь, которая оправдывается лишь конечными делами и заботами, которые никогда не приносят удовлетворения человеку, чей дух всегда в смятении и поиске. Он всегда хочет вырваться из этого замкнутого круга, очерченного Сизифовым проклятьем совершения тяжкой, но лишенной смысла работы. Работы жизни. Истина, которая стоит за этим повествованием о Сизифе, столь невообразимо страшна, что, по сути, перечеркивает все усилия человечества, человеческой цивилизации, истории и культуры. Любой исторический оптимизм не обоснован, поскольку всегда упирается в финальную истину Сизифова труда, которая расходится со всеми надеждами и ожиданиями, происходящими изнутри человеческой ситуации. Это абсолютный предел всякой абсолютизации. Коварная безжалостность этого мифа в том, что он не указывает никого выхода, даже не дает малейшей надежды. Среди современных западных философов А. Камю был, пожалуй, одним из немногих отважных людей, которые смело посмотрели в глаза метафизической правде мифа. Потому что для философа была важна истина, истина человеческой ситуации, а не «научная достоверность», не имеющая к человеку никакого отношения. Камю назвал Сизифа «бесполезным тружеником преисподней» и «героем абсурда». Однако, великий экзистенциалист является при этом и великим гуманистом. Камю не может отпустить Сизифа в откровенную бесцельность, в абсолютный абсурд и поэтому стремится найти смысл в бессмысленной работе Сизифа, хочет оправдать его ужасное положение. Сизиф у Камю – герой , а не мученик . Он всем сердцем желает видеть его героем, поскольку чистый мученик для слишком гуманного Камю просто невыносим. Философ озабочен героизацией, то есть морализацией образа Сизифа. Во- первых, мучения Сизифа, считает Камю, – это расплата за земные привязанности: «Презрение к богам, ненависть к смерти, жажда жизни стоили ему несказанных мук, когда человеческое существо заставляют заниматься делом, которому нет конца» [3; с. 90]. Такова «вина» Сизифа. И как бы абсурдна