Гуманитарные Ведомости Выпуск 3(19). 2016

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 3 (19), октябрь 2016 г. 87 переходили из рук в руки, в числе читателей часто оказывались дети, и в результате книги изнашивались. Кроме того, поскольку данные издания были дешевыми, их не берегли, да и бумага была менее качественной, чем в дорогих книгах, а значит, хуже сохранялась. Начальный этап обучения чтению называли также «чтением псалтыри», что красноречиво свидетельствует о распространенности этой книги в начальном образовании начиная с XIII века [18, р. 160]. В Средневековье Псалтырь была для верующего самой важной книгой, поскольку содержала молитвы, которые читали по несколько раз за день (Отче наш и Аве Мария, а также библейские псалмы, приписываемые царю Давиду). В XV веке мы обнаруживаем сокращенные издания для тех, кто обучается чтению. Тогда подобные книги назывались «маленькая псалтырь для детей» (psalterio picolo da puti) в Венеции, «детская псалтырь» (saltero da fanciulli или salteruzzo) во Флоренции [22, р. 601], и отличались от обычных псалтырей: они включали в себя алфавит и самые распространенные латинские молитвы – Отче наш, Аве Мария, Credo (Символ веры), Miserere (50-й псалом) и Salve Regina («Славься, Царица...»). Алфавитная доска была первым учебным пособием в начальных школах [18, р. 156; 21, p. 598-600]; она представляла собой листок бумаги или пергамена, на котором были начертаны в привычном порядке буквы алфавита, который обычно наклеивали на деревянную доску и вешали на стену в классе. Лист всегда начинался со знака креста, введенного первыми учителями- христианами как напоминание чтецу о том, что, прежде чем начать чтение, следует перекреститься. За signum crucis следовали буквы латинского алфавита от А до Z, далее шли самые распространенные аббревиатуры тахиграфического происхождения (et, cum, rum, ron и т.д.), часто встречавшиеся в рукописных и печатных книгах [Коммент. 10]. Детские учебные псалтыри были книгами для чтения, изначально написанными на латыни, а не на вольгаре. Не стоит удивляться, что в первых школах для народа учили читать по текстам на древнем языке: на выбор такой лингвистической модели, несомненно, повлияли двуязычная (греческая и латинская) педагогическая традиция, а также церковная и юридическая культура [18, р. 167]. Словом, наличие латинского языка на низших уровнях обучения обеспечивало владение языком, используемом в мессе и молитве. Это была привычная, бытовая латынь, которая использовалась в самых распространенных молитвах и в церковной службе и сохранилась в искаженных выражениях и неточных переводах, присутствующих и в итальянском языке, и в диалектах: например, «tornare al sicutera» («вернуться к началу», от «sicut erat [in principio]» (как было в начале) из Gloria Patri – «Малого славословия»), или «andare in visibilio» («прийти в восторг», искаженный фрагмент Credo «visibilium omnium et invisibilium» – «[Творца]... видимого всего и невидимого»), или «ésule e filieve» (на диалекте города Кьоджа «одинокий и несчастный», от «exules filii Evae» – «[К Тебе взываем] в изгнании, чада Евы» – из Salve Regina) [4, р. 94, 103, 12]. Однако в псалтырях XVI века начинают попадаться и молитвы на вольгаре, такие как «Новая молитва для благословения пищи» из издания Пачифико Понцио 1572 года (к услугам этого издателя обычно прибегала миланская курия):