Гуманитарные Ведомости Выпуск 4 (16) 2015

Гуманитарные ведомости ТГПУ им . Л . Н . Толстого № 4, декабрь 2015 г . 14 арифметическая единица . Единица означала бы , что Он любит только Самого Себя . Он также и не двоица . В двоице двое любят друг друга и остаются чужими окружающему миру . Совершенная любовь – любовь Бога - Троицы , и поэтому она так трагична : двое могут любить друг друга всецело , совершенно , только если третий готов отступить , как бы умереть , уйти в небытие , давая двоим возможность пребывать лицом к лицу без помехи , беспрепятственно . Это , разумеется , относится к каждому Лицу Троицы , среди Них нет избранной жертвы , каждый отступает в готовности не быть ради полноты Двоих [1, c. 194]. « Я не знаю , как это объяснить или передать понятным образом , – говорит митрополит Антоний . Подумайте , представьте себе ситуацию , когда один из троих – мать , отец , ребенок или один из друзей , – оберегая полноту общения двоих , решает отступить в сторону и потом бывает возвращен , обретен вновь , восстановлен в эту полноту их любовью » [1, c. 194-195]. Но если Бог – это любовь , то же самое относится к каждому Лицу Святой Троицы , ко всем Трем Лицам одновременно . Двое пребывают в нераздельном единстве , но каждый из них в свою очередь обращается к третьему , к тому , кто принес в жертву их единству само свое существование , и новая двоица становится единой , в то время как третий готов отступить . Это – Бог , в Котором присутствует трагедия , Бог , в Котором любовь и смерть как бы одно и то же , в Котором взаимная любовь означает обоюдную предельную жертвенность . И поэтому , если мы верим в Бога , называемого Святой Троицей , Бога , являющего образ совершенной любви , то нам необходимо отдавать себе отчет , что в Нем присутствует трагедия , и мы должны сознавать , насколько величественна эта трагедия , насколько величественна жертвенность и единение . Мы познаём эту тайну трагизма троичной любви изнутри нашего собственного опыта , потому что в той малой мере , в которой способны любить друг друга , мы – « икона Святой Троицы ». Интересно сопоставить это вопрошание о трагизме Божественной любви с мыслями Н . А . Бердяева о « внутренней трагедии любви Божией к своему Другому ». Традиционное теологическое понимание отрицает существование христианской трагедии и не приемлет саму мысль о ней . Парадоксально , замечает Бердяев , что отрицают трагедию в религии распятия и крестной смерти . Но если античная трагедия есть трагедия рока , то христианская трагедия есть трагедия свободы . В чем ее суть ? По мысли Бердяева , христианство понимает сущность бытия как внутреннюю мистерию , как внутреннюю трагедию , которая есть трагедия Божества . Судьба распятого на кресте Сына Божьего есть не что иное , как трагическая страстная мистерия , которая предполагает перенесение внутреннего трагического конфликта на природу Божественной жизни в целом . Вследствие этого « в самой глубине Божественной жизни открывается тайна Божья , раскрывается внутренняя страстная жажда Божья , внутренняя