Гуманитарные Ведомости Выпуск 4(12). 2014

Гуманитарные ведомости ТГПУ им . Л . Н . Толстого № 4 (12), декабрь 2014 г . 37 Поэтому все те определения права , которые обычно предлагаются общей юридической теорией и философией права , например , « право есть норма », « право есть воля », « право есть интерес », « право есть свобода », « право есть порядок » и т . д ., страдают одномерностью . Правовые феномены во всей их полноте могут в них уместиться : право может быть не только нормой , но и волей , не только волей , но и интересом , не только интересом , но и свободой и т . д . Таким образом , право не сводимо к одному измерению . Его многомерная природа схватывается не в определении , а в целой правовой структуре . Чтобы дать определение права , следует построить теорию права . Право − это теоретическое понятие , чего не замечают юристы - теоретики , гордящиеся тем , что используют фрагмантарное эмпирическое понятие право как основу для построения курса с названием « теория права ». Наиболее глубоким элементом этой структуры является « субъект » или носитель обнаруживающихся в праве ценностей . Вторым элементом структуры являются сами обнаруживающиеся в праве ценности . Наконец , третьим элементом правовой структуры Н . Н . Алексеев считает те основные определения , которыми характеризуется особое , специфическое , правовое отношение ценностей как между собой , так и к их носителям : « правомочие » и « правообязанность ». Правомочия и правообязанности , по убеждению Н . Н . Алексеева , представляют собой два самостоятельных и невыводимых друг из друга явления . Право предполагает присутствие некоторой ценности , от наличности которой « я могу » превращается в « могу по праву », становится правомочием . Понятие « дозволенности » как раз и создано для выражения этого свойства особой обоснованности . Юридически можно то , что дозволено , что разрешено , другими словами , то , что обосновано ценностью или оправдано . Что касается « должного », то Н . Н . Алексеев считает необходимым отличать чистую или идеальную форму долженствования от долженствования нормативного характера . Первая не предполагает воли и не имеет формы императива . Когда мы говорим « так есть и так должно быть », мы никому не приказываем и ничего не нормируем . Положение « Справедливость должна царствовать в мире » имеет иной смысл , нежели норма : « Поступай так , чтобы правило твоей воли было всеобщим законом ». Идеальное долженствование содержит высказывание о некотором объективном порядке вещей , которому придается ценностное значение . « Таким образом , отличие нормативного долженствования от должного в идеальном смысле , – полагает Н . Н . Алексеев , – сводится к отличию возможности от необходимости » [12, с . 135]. Но противопоставление этих понятий лежит в основании отличия нормативного долженствования от « правомочия ». Нормативное долженствование обозначает также некоторую необходимость актов , проистекающую от внутреннего или внешнего понуждения . Понуждение отсутствует в простом « правомочии », как свободном и несвязанном проявлении возможностей . Дальнейшее развитие исходных идей Л . И . Петражицкого осуществил Г . Д . Гурвич , который вместо не совсем ясных метафор Н . Н . Алексеева по поводу физических коллективных личностей предложил концепцию