Гуманитарные Ведомости Выпуск 4(12). 2014

Гуманитарные ведомости ТГПУ им . Л . Н . Толстого № 4 (12), декабрь 2014 г . 17 1. Грешность , грешноватость – состояние человека , подпавшего в той или иной степени греху , причастность греху ; непозволительность , виновность , преступность . Грешить , впадать в грех , проступаться , ошибаться . Грешить на кого - либо , клеветать , взводить напраслину . Грешный человек − подверженный , причастный греху . Грешно − неправо , неправдиво , несправедливо . Грешновато тебе делать это , грешным - грешнехонько . Грешитель м . грешительница ж . ( более с предлогами : « пре », « со ») 2. Грехомыга − человек грешного жития . Грехомыжничать – жить беспорядочной , суетливой грешной жизнью . Следует обратить внимание на действенный , « глагольный » характер « избыточных » степеней греха и соответственно − пассивный , сопричастный , безличный характер его « недостаточных » степеней , что выражается в преобладании наречий уменьшительно - ласкательного свойства : грешновато , грешным - грешнехонько . Отсюда – тот оправдательный вердикт , который нередко выносится греху народным сознанием : « Грешный честен , грешный плут – в мире все грехом живут »; « Без греха согрешишь » и др . В этом отношении русский язык в отличие от западноевропейских языков фиксирует динамику греха не в плане преступления , а в плане ошибки , заблуждения . « Самое слово « грех », − замечает П . А . Флоренский , − приравнивается к слову « о - грех », так что « грешить », значит « ошибиться », « не попадать в цель », наконец , « дать мимо », « дать маху », « пропустить ». Нам нет надобности решать вопрос о том , насколько правильна такая этимология , ибо , по существу дела грех все равно есть « огрех », есть « дать мимо ». Но мимо чего же ведет нас грех ? … Мимо той нормы бытия , которая дана нам Истиною » [9, т . 1, с . 179]. Обратимся теперь к тем самодовлеющим порокам , которые Аристотель считал « дурными сами по себе , а не за избыток или недостаток ». Это – блуд (moikheia) и воровство . В строгом смысле слова их нельзя считать собственно пороками , а только дурными поступками , ибо порок , по Аристотелю , есть именно избыток или недостаток страсти или поступка . Зададимся вопросом : имеют ли блуд и воровство степени убывания и возрастания от некоего среднего ( срединного ) ценностного значения данного поступка . Для Аристотеля этот вопрос лишен всякого смысла , так как для него невозможно совершать блуд с кем - либо , когда - либо и как следует ( или не следует ) с точки зрения предпочтительности того или иного деяния в блуде . Следовательно , невозможно в данном случае блудить хуже или лучше , больше или меньше , пристойнее или непристойнее ; невозможно даже выбрать из двух зол блуда меньший блуд . Тем не менее , язык заставляет усомниться в этом . В русскоязычной традиции мы встречаем различные степени возрастания и убывания ценностного содержания блуда , определяющие вариативность его тяжести и легкости . Смягченной (« недостаточной ») степенью блуда является блудливость , которая в словаре Даля толкуется как шаловливость , прокудливость ,