Гуманитарные Ведомости Выпуск 3(11). 2014

Гуманитарные ведомости ТГПУ им . Л . Н . Толстого № 3 (11), октябрь 2014 г . 50 умершим , так как он духовно умер , сломался от нравственной нечистоты . – Бесспорно , между частной жизнью Альберта и его высоким искусством обозначилась очевидная дисгармония . Но , во - первых , вспомним установку Толстого на недопустимость рисовать людей только одной краской – человеку могут и должны быть присущи недостатки . Во - вторых , Альберт ( и это верно подметил Некрасов ) – человек не вполне здоровый душевно , что , кстати , вполне гармонирует с творческой незаурядностью его натуры , исключительной талантливостью . И здесь нам представляется важным отметить следующее : по существу Толстой своей повестью принял участие в длящемся не одно столетие споре о роли « здравого смысла » в жизни человека – над этим думали Мольер , Бальзак , Пушкин , Гоголь , Чехов … В данном контексте весьма любопытно наблюдение другого крупного художника слова – В . Набокова : « Здравый смысл растоптал множество нежных гениев , чьи глаза восхищались слишком ранним лунным отсветом слишком медленной истины ; здравый смысл пинал прелестнейшие образцы новой живописи , поскольку для его прочно стоящих конечностей синее дерево – признак психопатии ; по наущению здравого смысла уродливое , но могучее государство крушило привлекательных , но хрупких соседей , как только история предоставляла шанс , которым грех не воспользоваться . Здравый смысл в принципе аморален , поскольку естественная мораль так же иррациональна , как и возникшие на заре человечества магические ритуалы . В худшем варианте здравый смысл общедоступен и потому он спускает по дешевке все , чего ни коснется . Здравый смысл прям , а во всех важнейших ценностях и озарениях есть прекрасная округленность – например , Вселенная или глаза впервые попавшего в цирк ребенка » [7, с . 466]. – По сути , В . Набоков говорит о недопустимости суда над личностью , отмеченной творческой неординарностью , а ведь именно она присуща главному герою повести « Альберт ». По - своему эту мысль выражает исследователь И . Эйгес , когда говорит , что художник такого уровня и такого типа (« моцартианского »), как Альберт , не может испытывать стыда за наслаждение от хорошей игры и , как следствие , от высокой самооценки и заслуженной славы , ибо эта самооценка возникает , так сказать , на « бессознательном » или « подсознательном » уровне . – Подобная позиция находится в полном соответствии с выше приведенным суждением Толстого о способности искусства поднимать человека на такую высоту , на которой кружится голова и « трудно удержаться здравым ». Ну , а как же быть с главным , по Толстому , недостатком человека , о котором мы говорили выше , – самомнением ? И . Эйгес считает , что мотив стыда музыканта за свою упоенность властью над людьми раскалывает до того цельный образ Альберта , грешного и больного человека ; этот мотив , по мнению Эйгеса , – чисто толстовский , очень личный мотив , выдающий в Толстом « художника - моралиста » и совершенно « излишний » в « Альберте ». Позволим себе не согласиться с исследователем , вновь вернувшись к проблеме « суда » над Альбертом . Если таковой и совершается в повести , то у героя есть главное « оправдание »: в его жизни было настоящее Искусство , цель которого – дарить радость людям , и была эта несомненно даримая радость –