Время науки - The Times of Science

Безрогов В. Г. V. G. Bezrogov 2020 15 предельный, экзистенциальный пример, но образ взрослого человека, молодого человека, пожилого человека в учебниках замешан еще и на гендере, и на профессиональных аспектах. Какие профессии попадают в учебник? Профессия, которая упомянута в нем явно, считается рекомендуемой: «кем стать?», а вот тебе и набор, думай… Помимо ограниченного и вместе с тем неоднократного применения учебника есть еще третий момент, характеризующий его массовость, – это серийность. Учебник всегда встроен в «линейку», последовательность учебных книг: вертикальную и горизонтальную. В один и тот же год ребенок учится по десяти, двенадцати, пятнадцати учебникам, и, соответственно, на протяжении всего школьного обучения он переходит от одного учебника к следующему. И вот эту серийность, комплектность, тоже надо учитывать – как влияние учебника-сотоварища, «соседа» по этажу или зданию. Четвертый пункт – широкое тиражирование. Очень редкая книга может спорить с учебником по числу копий. Следующая характеристика учебника может быть названа как обманчивая стандартность и неизменность. Мы упоминали стереотипные издания. Есть учебники – невероятные долгожители, тот же Orbis Sensualium Pictus Я. А. Коменского, с его двумястами пятьюдесятью переизданиями с 1658 года по конец XIX века. Учебник К. Д. Ушинского «Родное слово» – больше 140 переизданий с 1864 по 1916 год. «Азбука» Н. Ф. Бунакова – более сотни переизданий, «Букварь» Д. И. Тихомирова – более 160. Иногда учебник живет 25 и 30 лет. И вроде понимается как некая неизменность и монументальность: одни и те же тексты, одни и те же иллюстрации. Но эта стандартность и неизменность нередко обманчивы: берешь, сопоставляешь, а где-то иллюстрация другая, последовательность текста чуть другая, один текст взяли и заменили. В чем дело? Почему, в этом уже устоявшемся комплекте вдруг что-то не так? Случайностей здесь не бывает. Такая внешняя монументальность при очень гибком внутреннем реагировании на происходящие события – это тоже особенность учебника. Еще одна – то, что учебник, с одной стороны, некое «окно» в регулируемую практику преподавания. Беря учебник, мы лучше, чем только с помощью программы обучения, представляем, что учитель делает с детьми в классе. Но, с другой стороны, это «полупрозрачное окно»: мы не можем быть гарантировано уверены в том, что учитель применяет этот учебник именно так, как учебник «говорит» ему. Учитель может действовать по- разному. Он может вообще отложить учебник и заниматься с детьми совершенно по другим книгам – мы это никак не отследим. Точно так же мы не можем отследить этапы подготовки того или иного учебника: архивы издательств обычно не сохраняют черновых материалов, и остается неизвестным, что сначала сделали составители, что их заставили добавить или исключить. Мы видим готовый продукт, промежуточные варианты утрачены. И этот «продукт» в размытой картине, в дымке показывает нам