Время науки - The Times of Science

Время науки The Times of science 2019 39 принадлежат таким современным кинокритикам, искусствоведам и практикам, как М. Ямпольский, Е. Марголит, Л. Аркус, Ю. Клепиков, А. Долин, А. Липков, А. Поздняков и др. Как правило, киноведы останавливаются на свойственных творчеству Германа гиперреалистичности, предметности и многолюдности в кадре, сюжетной дезорганизации, принципиально монохромной картине, т.е. преимущественно кинематографической природе его произведений . Однако нет подробного анализа, который бы затрагивал многочисленные приметы и фразы времени в его картинах, равно как и неочевидные реминисценции к литературе и музыке. Наше исследование посвящено особенностям хронотопа в фильме Германа «Мой друг Иван Лапшин», интересного тем, как неоднородно в нем смешаны времена и пространства, как выстроены оппозиции между ними. 1. Светлое будущее/цветущий сад vs темное настоящее/бараки и коммуналки Персонажи «Лапшина», как и Адамов из дебютного фильма Германа «Седьмой спутник», полны устремленности в светлое будущее. Оно, как полноценный герой, сопровождает беседы и многократно присутствует в диалогах. Так, к примеру, Наташа Адашова воодушевленно цитирует постановления пятилеток. Лапшин дважды произносит фразу о цветущем саде, который они посадят, «и сами успеют еще гулять». Здесь явлен популярный идеалистический топос культуры 1930-х годов: от стихов В. Маяковского («Я знаю – город будет, я знаю – саду цвесть») и песен о вожде («Мы растим нежный сад, покорим небеса») до культовых фильмов («Земля», 1930, «Чапаев», 1934). Герои картины воспринимают себя неотделимо от будущего. Это один из главных признаков эпохи. И историки, и очевидцы событий тех лет выделяли в настроениях 1920–1930-х гг. общее воодушевление и оптимизм: люди «не только мыслили исторически, но исторически чувствовали, переживали жизнь» [4, с. 304]. Время насыщено событиями и тенденциями в обрамлении идей о великом и