Время науки - The Times of Science

Кобцева А.К. A.K. Kobtseva 2019 17 В упомянутой выше «Философеме о театре» находим следующее высказывание: « <…> философия, чтобы видеть вещи, поворачивается к ним не глазом, а спиной; постигая нечто , не близится к нему, а уходит от него, с тем, чтобы найти его затерянным в всё » [8] . Нельзя не вспомнить фразу, сказанную в одной из своих лекций В.В. Бибихиным: «…в тоске, ужасе целый мир неким образом повёртывается к нам прощальным лицом» [1] . Подобных созвучий можно усмотреть бессчётно, однако и приведённого примера довольно, чтобы удостовериться в типологической близости интенций обоих авторов, а также продвинуться в понимании того, каким образом в системе координат Кржижановского связываются понятия о Бытии и Ничто. Последнее, по Хайдеггеру, проявляется в фундаментальном настроении ужаса или тоски и приводит к «охвату совокупности сущего» [12] (то, что С.Д. формулирует как «затерянность во всё» [8]), то есть подлинного Бытия. Итак, Ничто приближается к Бытию посредством ужаса перед ускользанием Бытия, перед отвёртывающейся цельностью мира. Те же мысли, тот же мотив мы находим и в «Собирателе щелей»: Возмолил старец Господа Бога: дозволь, – молит, – властвовать над «всеми, большими и малыми, щелями, вщелёнными в вещи», и учить их правде. А затем повелевает: «Гибнет от вас единство и братское слияние вещи с вещью. <…> Смиритесь, сёстры щели, умерщвляйте плоть свою. Ибо что она: пустоты извитие» [7] . В этом благочестивом возгласе слышится отчаянный ужас перед утратой цельности мира – земля поползла щелями. Это главная характеристика художественных миров Кржижановского. Находит ли писатель выход? День Шушашина начинается, как мы помним, с экзерциса –вхождения в жизнь «ресную» 5 из другого мира, а именно – из сновидения. Важно отметить роль экзерциса: лишь усмирив некое внутреннее неприятия здешнего («ресного») мира, можно «войти» в него без страха и начать жить. Подлинный же, осознаваемый мир – во сне. 5 «Есть старое, схороненное в забытых церковно-славянских рукописях слово: "реснота" <…> это все пестротное многообразие зримого мира, который по сути своей недлиннее ресниц, хотя и мнится огромным и многопространственным» [8].