Время науки - The Times of Science

Время науки The Times of science 14 №4 как «человек», в то время как ко всем прочим персонажам более применима дефиниция из дневниковой записи писателя – «сё чеаэк» 3 . В отношении же других персонажей произведен процесс «деконструкции» образа человека. Проследим, как с точки зрения формального выражения достигается этот эффект. Первое взаимодействие Шушашина с людьми – как мы видим в тексте – происходит не с целостными и самостоятельными личностями, а с абстракциями: он говорит по телефону с « пятизначными цифрами » [6]. Приём метонимии характерен для творчества Кржижановского, в том же рассказе мы можем наблюдать множество примеров его использования: «По лестнице вниз сновали портфели», «три спины канули в толпу», «лицо <…> юмористически сузило глаза», «английский драп <…> любезно проинформировал», «Правильно, – подхватило <…> сипловатое профундо», «Ах, вот как, – протянула шея», «взмолился фальцет» [6]. Динамика действия как бы слагается с действующего лица и вменяется тем или иным его составляющим, тем самым избавляя мир от человечества и населяя его взамен отдельно существующими элементами (руками, шеями, спинами, голосами, шубами и т.п.). Подобную роль играют и часто встречающиеся у Кржижановского эллиптические конструкции («Вдруг чья-то робкая фистула: – Вот вы всё знаете. Я, видите ли, писатель…» [6] – в первой части данного 3 Дневники Кржижановского представляют собой собрание разрозненных заметок, набросков мыслей, отдельных словосочетаний (напр.: «археология самого себя» или «волосы, растущие внутрь»), данных безо всякого контекста. Можно было бы предположить в «чеаэке» описку или сослаться на неразборчивость почерка, однако и специфика дневников, и особенности словесной игры Кржижановского позволяют утвердиться в преднамеренности такой деконструкции слова, в какой мы усматриваем и деконструкцию самого образа человека Кржижановским. Относительно словотворчества С.Д. писал в работе «Идея и Слово»: со словом можно проделывать разные страшные вещи, «оторвать две-три буквы или прикрепить к нему новый слог, одним словом, искалечить слово так, чтобы оно не могло уползти назад в жизнь» [4]; неологизмов у Крижижановского колоссально много: «неты», «ести» и «чуть- чути», «обступь вещей», «квадратурин», «тихие лётыснежин», «втуманиваться в туман» и проч. В художественной обработке слова С.Д. видел способ придания ему особой смысловой нагруженности. «Степень приближения слова к мысли, – писал он в «Идее и Слове», – при извлечении мысли из-под крышки черепа, колеблется в зависимости от той или иной степени заостренности писательского пера <…> Стремясь добыть её "живой или мертвой", мастер добывает Мысль, правда, омертвившуюся в слово, но всё же её» [4].