Время науки - The Times of Science

Панькова М.И. M.I. Pankova 30 №2 обыгрывается фразеологизм между Сциллой и Харибдой , что усложняет значение образа любви: любовь в интерпретации поэта оказывается вынужденным выходом из сложившейся трудной жизненной ситуации (её место определяется между Сциллой и Харибдой). Интерпретировать специфические женские образы концепта для исследователя значительно сложнее. Это объясняется склонностью женского сознания к использованию косвенных, а не прямых речевых актов. В женском сознании любовь выступает в качестве внутренней силы , определяющей человеческое существование (« Люби. Пока ты любишь, ты стоишь./ Все остальное – ветер на шоссе./ И ты бредешь по белой полосе,/ но не сгибайся. Ты сильнее…. » (Анна Долгарева) [7]), а также посредством концепта-идентификатора уподобляется тоске (« в мире всякой горечи есть исход,/ и тоске, что ты привык звать любовью… » (Ок Мельникова) [16]). Концепт Любовь в сознании современных авторов тесно связан с концептами Время и Пространство. К тому же, соотнесение любви с каждым из них оказывается гендерно маркировано. Поэты-мужчины ассоциируют любовь с определённым пространством и вне зависимости от образной репрезентации помещают любовь в различные локации (« Любовь на земле нам дана, а не где-то/ В созвездье Стрельца, на Весах и Стожарах… » Александр Кушнер [15], « Любовь. Любовь. Любовь. Любо.. / А разве нужно что-то кроме?/ Она жила в соседнем доме… » Алексей Авданин [5], « Я врезался в историю любви… » Иван Купреянов [12]), на что указывают такие сочетания, как на земле, не где-то; врезался в…; жила в доме . Поэты-женщины в своих стихотворениях при описании любви в большей степени актуализируют не пространственные параметры локализации, а временные (« вот, она любовь/ заказана/ тобою прошлым летом » Сола Монова [18], « Хоть на день она, хоть навеки./ Расцветая и усыхая,/ Это - лучшее в человеке… » Златеция Золотова [11], « в мире всякой горечи есть исход,/ и тоске, что ты привык звать любовью… » Ок Мельникова [16], « Объясняясь в любви на песочных часах/ Выковыривать солнце в коленях… » Марина Кацуба [17], « Так мы клянемся в вечной по гроб любви… » Стефания Данилова [19]), на что также указывает целый ряд лексем ( прошлым летом, на день, навеки, исход, песочные часы, вечная по гроб ). Итак, в результате проведенного анализа мы выявили, что в русском ментальном пространстве существуют гендерно-универсальные образные парадигмы Любви (однако снабженные индивидуально-авторскими оттенками значения), это свидетельствует о том, что они составляют национально-культурную основу структуры концепта. Гендерно маркированные образы любви в большей степени субъективны, поэтому их противопоставление достаточно условно, а в целом и мужские, и женские образные парадигмы соответствуют общенациональным инвариантам. Однако нам удалось установить и присутствие достаточно явных гендерных отличий в наполнении семантического поля концепта Любовь. Несмотря на «образную затемнённость» женской поэзии, собственно женская ментальность проявляется в формировании дальнейшей периферии концепта Любовь, прежде всего, в доминировании временных