Время науки - The Times of Science

Время науки The Times of science 2019 29 исключительно дейктические элементы ( она , о ней ), которые контекстуально отсылают читателя к именительному темы ( любовь ), при этом объединяя эксплицитные и имплицитные смыслы. 3) Любовь – стихия представлена следующими качественно противоположными вариантами: 1. Любовь – огонь : « Уверен, что согрею:/ моя любовь умножена/ на тридцать шесть и шесть… » (Иван Фефелов) [13] // « Помнишь, милый, какая черная/ Нас с тобою сожгла любовь? » (Ах Астахова) [10]. 2. Любовь – вода : « И дождь на землю всю любовь выльет… » (Марина Кацуба) [17]. Отождествление любви с природными стихиями является типичным проявлением черт мифологического сознания человека. Однако заметим, что природная доминанта в значении стихий воды и огня в полной мере выражена в «женских» контекстах (отождествление любви с пожаром и дождём). Однако интерпретации огня у И. Фефелова и И. Астаховой отличаются степенью интенсивности и выполняемой функцией: «женская» любовь несёт в себе значение разрушения и, как следствие, характеризуется высокой интенсивностью действия. «Мужская» любовь обогревает, согревает, т.е. создаёт желаемый уют и тепло. 4) Любовь – болезнь : « Я не могу на целом свете/ Найти, как вылечить любовь…» (Сергей Малеев) [14, с.24] // « Я больная. Я прокаженная./ Мой диагноз – уже пароль:/ “Безнадежная? Зараженная?/ Не дотрагиваться – Люболь” » (Вера Полозкова) [8]. Для русского национального сознания метафора любовь – болезнь является традиционной, и оба контекста, использованные в качестве иллюстрации, очень показательны. В. Полозкова создаёт словообразовательный окказионализм « люболь », объединяя слова любовь и боль в единое целое, тем самым подчёркивая их единство. С. Малеев использует в тексте переходный глагол вылечить , который может употребляться как по отношению к одушевленному, так и неодушевленному объекту: вылечить кого-то от чего-либо (вылечить ребёнка) или вылечить что- то (вылечить простуду). В обоих случаях присутствует семантика болезни, однако первый вариант коррелирует и с другим образом любви как живого существа. Помимо общих образных репрезентаций концепта Любовь мы выявили ряд гендерно специфических интерпретаций любви. Отметим наиболее яркие из них. Поэты-мужчины ассоциируют любовь с работой , а в более высоком смысле – со служением , при этом сохраняется семантическая доминанта тяжести и необходимости (« Любовь – тяжёлая работа/ И требует огромных сил… » (Владимир Ток) [9], « И понять – нет любви безответной,/ потому что любовь – есть служенье… » (Алексей Шмелёв) [2]), также для мужского сознания характерны пространственные метафоры с указанием конкретной локализации любви (« слева Сцилла, справа Харибда, кроме любви выбирать/ нечего, когда в потолке отсвет шторма…» (Иван Фефелов) [13]). В последнем примере автором творчески