Время Науки. 2016. Выпуск 3 - The Times of Science

Vazhnova A. S., Tсarev D. A. А. С. Вражнова, Д. А. Царев 22 № 3 девятый — против гордости; десятый — против надменности; одиннадцатый предписывает судьям быть беспристрастными в решении споров; двенадца- тый провозглашает принцип равного использования людьми общих недели- мых вещей; тринадцатый предписывает проводить жребий, чтобы опреде- лить право владения вещами, которые нельзя не использовать сообща, не поделить; четырнадцатый закон повествует о первородстве и первом владе- нии; пятнадцатый гарантирует посредникам неприкосновенность при реше- нии споров; шестнадцатый предписывает сторонам спора подчиняться арбитражу; семнадцатый запрещает сторонам спора быть судьями в своём же собственном деле; восемнадцатый запрещает заинтересованной стороне быть судьёй в споре; девятнадцатый предписывает судьям привлекать свиде- телей при разрешении споров. Эти шестнадцать законов могут быть сведены к очень простому правилу: «не делай другому того, чего ты не желал бы, чтобы было сделано по отношению к тебе» [1]. «Естественные законы неиз- менны и вечны» [1]. Нарушение каждого из них чревато возвращением людей в «бедственное состояние войны» [1] друг против друга. Но естественные законы как условия заключения мира сами по себе не являются обязательными для исполнения. Договор же между людьми не может быть основан на простом доверии, поэтому необходим его гарант. Причём им не может выступить ни один из участников договора, так как все люди равны между собой. Появление принудительной власти в лице государ- ства контролировало бы соблюдение договора каждым человеком. Поэтому отказ людей от «свободы делать всё, что им хочется» [1] должен вылиться в передачу ими части своих прав государству, которое на основе естественных законов создаст позитивное право, сделав эти законы «безусловным импера- тивом поведения» [2, c. 326]. «Люди между собой договариваются о том, что у них теперь будет государство, о том, что у них теперь будет common wealth, о том, что у них будет Левиафан, и у этого государства должен быть суверен» [3]. Т. Гоббс подчёркивает, что у людей не изымается вся полнота их прав. Права, «без которых человек не может жить или не может жить хорошо» [1], должны остаться при нём. «Главное право, от которого люди отказываются, — это право наказывать смертью других людей…» [3]. Следовательно, теперь государство обретает право осуществлять смертную казнь в отношении тех, кто нарушит заключённый договор. Подданные же имеют право «покупать и