Время Науки. 2015. Выпуск 4 - The Times of Science

Kazantseva A. А. Казанцева 34 №4 ние или познакомиться с кем-нибудь, разделяющим ваши интересы. Во-вторых, знакомство с научными исследованиями позволяет лучше понимать, как устроен мир и как устроены вы сами, и принимать на основании этих данных более выгодные решения. Мне, допустим, многие читатели говорили, что они под влиянием моей книжки бро- сили (или не начали) курить, потому что они поняли, как именно ра- ботает никотиновая зависимость, какие молекулярные и нейрофизио- логические механизмы приводят к тому, что курильщику сложно быть счастливым и спокойным без сигареты. А когда ты знаешь, что это не твоя личная слабая воля, а примитивная биохимическая ловушка, то и выбраться из этой ловушки субъективно проще. В-третьих, интеллект – это магистральная линия человеческой эволюции: у нас нет хороших мышц, когтей, шкуры, и тем не менее мы самый успешный вид млекопитающих, именно за счет того, что мы умные. То есть за счет того, что мы всегда были склонны выбирать себе умных половых партнеров и рожать от них умных детей. Поэтому способность пересказать интересную баечку о науке действует на девушек, как павлиний хвост на самок павлина. Про это есть всякие смешные исследования, показавшие, что одного взгляда на фотографию сексуальной красотки достаточно, чтобы молодые люди начинали употреблять больше длинных умных слов. Вы по специальности биолог – автор двух книг, пишете самые разные статьи, выступаете с лекциями. Открыла ли научная жур- налистика что-то новое для вас как биолога? Что самым неожидан- ным было в этих открытиях? Важно понимать, что научная журналистика – это отдельная профессия. Я не ученый, я не провожу собственных исследований, я просто использую полученную в университете способность работать с биологической информацией для того, чтобы создавать научно корректные тексты, понятные широкой общественности. Но, разумеется, полученного семь лет назад образования совершенно недостаточно, чтобы заниматься научной журналистикой сегодня: биология – одна из наиболее бурно развивающихся дисциплин в XXI веке, постоянно появляются новые исследовательские возможности, ежегодно происходят важные открытия. Скажем, когда я училась в университете, еще не было технологии CRISPR – способа редактирования генома прямо в живой клетке, обещающего серьезные прорывы не только в создании генетически модифицированных животных и растений, но и в лечении людей, скажем, при терапии наследственных заболеваний или при борьбе с ВИЧ. Когда она появилась, в принципах ее работы пришлось разбираться самостоятельно. Да и вообще, в научной журналистике ты ежедневно учишься, и это одно из главных преимуществ нашей профессии.