Время Науки. 2015. Выпуск 2 - The Times of Science

Novikova N.V., Reshetova L.I. Н.В. Новикова, Л.И. Решетова 18 №2 воплотив многие из них в своей практике. Так, в «Русских сезонах» С.П. Дягилев реализовал проект синтеза искусств, где «наряду с живописью, музыкой и танцем – принципиально не оказалось места слову» [5, с. 973]. Даже оперу (например, «Золотой петушок» Н.А. Римского-Корсакова) С.П. Дягилев поставил как хореографическое действо, в котором исполнители вокальных партий были уподоблены инструментам оркестра и помещены в оркестровую яму вместе с другими музыкантами, а на сцене остались артисты балета. После «Русского сезона» 1910 года Дягилев попытался так определить «сущность и тайну» нового балетного спектакля: «Мы хотели найти такое искусство, посредством которого вся сложность жизни, все чувства и страсти выражались бы помимо слов и понятий не рассудочно, а стихийно, наглядно, бесспорно» [2, с. 214]. «Тайна нашего балета заключается в ритме, – вторил ему Бакст. – Мы нашли возможным передать не чувства и страсти, как это делает драма, и не форму, как это делает живопись, а самый ритм чувств и форм. Наши танцы, и декорации, и костюмы – все это так захватывает, потому что отражает самое неуловимое и сокровенное – ритм жизни» [2, с. 214]. В модели синтеза искусств, предложенной С.П. Дягилевым, очевидно стремление обойтись без словесности вообще. Место литературы, слова было замещено живописью, визуальным образом – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Именно к деятельности Дягилева более всего приложимы слова И.В. Кондакова: «На первый план культурно- исторического развития в России вышли альтернативные литературе виды искусства (музыка, живопись, танец) <….> претендовавшие теперь сами на медиальность, т. е. выполнение в культуре коммуникативной, посреднической роли, а литература, напротив, оказалась сдвинутой на периферию национальной культуры, а вместе с тем эстетического, религиозного и социально-философского мировосприятия, а значит, почти что лишалась статуса «медиа своего времени» [5, с. 974]. Безусловно, литература Серебряного века продолжала занимать важное место в системе медиа, но отныне призвана была делить его со своими «конкурентами» по медиальности – невербальными видами искусства.