Время Науки. 2014. Выпуск 1 - The Times of Science.

Nebolsin D.I. Д.И. Небольсин 48 2014 Исследуя теорию, Иглтон ни в коем случае не воспринимает еѐ как нечто цельное. Для российского читателя стало привычным разделение теории литературы и литературной теории 5 ; Иглтон же вводит иную дифференциацию – литературной теории и философии литературы. По его мысли, литературная теория является традицией в большей степени континентальной, в то время как философия литературы – большей частью англо-американской, «теоретики литературы по-быстрому отделываются от проблем правдивости, референции и логического статуса вымысла, в то время как философы литературы зачастую демонстрируют нарочитую бесчувственность к структуре литературного языка» (с. XI): проще говоря, в первом случае мы имеем традицию, восходящую к структурализму, а во втором – теории, использующие инструментарий аналитической философии. В контексте «События литературы» это разделение играет довольно важную роль: во-первых, было бы странно переосмыслять и критиковать теории, никак не затрагивая при этом способы их классификации; во- вторых, разделяя континентальную и англо-саксонскую традиции, Иглтон получает возможность выявить достоинства и упущения их обеих, проявляя, впрочем, заметную симпатию к англоязычной теории, которой зачастую достаѐтся меньше внимания, чем французской (несмотря на то, что и во Франции есть признанные теоретики литературы, использующие методологию аналитической философии – к примеру, Жан-Мари Шеффер). Сам Иглтон придерживается нейтральной или, точнее, плавающей позиции, склоняясь то в сторону марксизма, то к теории речевых актов, то к Витгенштейну. Это, пожалуй, самая удобная и выгодная позиция для любого критика, а в случае Иглтона она играет особую методологическую роль. Дело в том, что в ставшей классической «Теории литературы» Иглтон придерживался последовательного и строгого марксистского подхода, который с 5 См: Компаньон А. Демон теории. М., изд-во им. Сабашниковых, 2001. – с. 27-28