#Ученичество

| #Ученичество. 2023. Вып. 1 | #Apprenticeship. 2023. Issue 1 40 «дёргаться в конвульсиях, раскинуть руки, стонать, а потом замереть» (ПМА, 1970 г.р., жен.). Пока кто-то героически умирал, игра также замирала. Однако драматизация смерти в игре – выразительный механизм освоения феномена смерти. Игровой инвентарь мог включать как «настоящее» оружие – игрушечные автоматы и пистолеты, так и разнообразные самоделки. Игрушки-автоматы и пистолеты фабричного производства – предмет гордости, высокого статуса обладателя и вожделения всех остальных. «С этим автоматом было здорово играть, не надо кричать “та-та-та”, когда стреляешь» (ПМА, 1976 г.р., муж.). Иногда это были палки, приспособленные под автоматы и пистолеты на случай одной игры. Смена статуса палки в контексте игры носит некоторым образом двойной характер. Во-первых, палка из природного объекта попадает в поле зрения человека и по его воле становится культурным объектом – вещью. Как отмечает В. Н. Топоров, вещь, «произведенная человеком из чего-то первичного (или “более первичного”, чем сама), < … > предназначена для удовлетворения неких потребностей» [25, с. 71]. Конечно, в пылу битвы может быть подобрана любая палка (ср.: литературный Торин Дубощит именно так и получает своё прозвище), но чаще всего она подыскивается, исходя из подходящих данных, определяющих функциональность оружия, – формы, материала, пропорций. Прямая, нетяжёлая, удобно ложащаяся в руку, согнутая под необходимым углом или имеющая внешние конструктивные признаки огнестрельного оружия, палка подойдёт для роли автомата или пистолета: «Сущность лишь в том, что для сходства достаточно одного-двух указаний» [6, c. 108] (рис. 2). Рис. 2. Деревянные заготовки для пистолета // Drive2 : сайт. Извлечено: https://www.drive2.ru/l/3577503/ ( 15.02.2023). Во-вторых, палка становится не просто культурным объектом, но, не являясь в реальности оружием, а лишь походя на него, символизирует оружие в игре. Это близко к тому, как А. К. Байбурин описывал изменение статуса вещи «при вхождении в некоторую семиотическую систему», когда предмет начинает осознаваться знаком [7, с. 216]. Палка не обращается в реальное оружие в том смысле, что она всё-таки знак игрушки, ведь игра – по аналогии с ритуалом – придаёт палке «только тот смысл, который ей необходим» [8, с. 214]. Как видно, смена статуса природного объекта и вещи в игре происходит без каких-либо затруднений, её первичная природная или культурная функция изменяется силой мысли «Это пусть будет…»: «Палку возьмёшь и стреляешь» (ПМА, 1957 г.р., муж.).