#Ученичество

| #Ученичество. 2023. Вып. 1 | #Apprenticeship. 2023. Issue 1 20 основной причиной, ведь можно было оставить жену вместе с ребенком дома. Скорее всего, родители везли показать ребенка дедушке, тестю Толченова. Многочасовая дальняя поездка с младенцем не рассматривалась как вредоносная. Схожую историю мы видим и в воспоминаниях М. А. Леонтьева, правда, стоившую четырех ребер, сломанных малютке во время семейной поездки « из Епифани в Киев » [8, с. 15]. Представляется, что под влиянием атмосферы эпохи Просвещения, в которой детство становится значимым периодом жизни, во многом определяющим дальнейшую судьбу человека, Иван Алексеевич Толченов, человек достаточно образованный, с одной стороны не отождествлял своих детей со взрослыми и не вводил их в раннем возрасте в орбиту хозяйственных нужд и ежедневного кропотливого труда, но с другой – еще не организовывал мир своих детей как особый, отделенный от мира взрослых. Об этом свидетельствует его текст, в котором есть упоминания о его детях, которых он, со всей очевидностью любил и заботился о них, но нет сколько-нибудь повышенного внимания к их жизни, к особому «детскому миру», который еще не создан в этой купеческой семье. Не находим мы в тексте попыток анализа и осмысления своего детства как истока собственного «я», характерного для европейских автобиографических текстов эпохи Просвещения [10, с. 374]. Исходя из характера дневниковых записей, можно заключить, что Иван Алексеевич по-разному воспринимал детей в разные периоды их жизни. Первый период продолжался до достижения двух и более месяцев, когда к ребенку начали привязываться, но еще как бы не включали его в жизнь семьи. Это не значило, что его не любили или о нем не заботились. Но до двух месяцев младенец автоматически находился в пограничной ситуации между жизнью и смертью. Рубеж двух месяцев давал родителям первую надежду на дальнейшую жизнь ребенка. Начиная от года, ребенка постепенно «вводили» в семью [11, с. 130], а с первыми шагами он уже становился младшем ее членом. На основе дневника можно выделить лишь два исключения из этой традиции: первое – сам Иван Алексеевич не сохранил в памяти никакой информации о начале детской ходьбы, так как, по всей видимости, его отец не видел в этом какого-то значимого события. Почему же его сын Иван, напротив, видит это значимым событием? Выскажем осторожное предположение, что всему виной вдовство Алексея Ильича Толченова, отца Ивана Алексеевича. Такие события, как первые детские шаги, по всей видимости, должны были замечать женщины, под чьим присмотром воспитывались дети до 5–7 лет, которые затем сообщали выросшим детям об этом как о чем-то значимом и важно м 6 . Сам Иван Алексеевич, скорее всего, не присутствовал лично при первых шагах Петруши: « Декабря 1-го ездил на Луговую мельницу. 3-го начал сын Петруша о себе ходить. 4-го собирался к отъезду на низ. 5-го в 5 час. пополудни из дома выехали » [2, с. 67]. Вторым таким исключением была Катенька. Она стала отцовской любимицей, еще не начав ходить, с ее смертью он не смог смириться даже спустя много лет. Этому свидетельствует приведенный в самом начале отрывок, который, судя по всему, был составлен позднее событий из черновых заметок и записок, так как «трудно поверить, что Иван мог вспомнить столько деталей спустя годы» [11, с. 127]. Но такое, во многом неосознанное, ранжирование детских возрастов не говорит о восприятии дмитровским купцом детства как особого периода человеческой жизни. Автор дневника видит детей, но не видит детства, как не 6 При условии, что Иван Алексеевич был единственным выжившим ребенком, и отец действительно уделял много времени его воспитанию, не перекладывая его на других .