#Ученичество

| #Ученичество. 2023. Вып. 1 | #Apprenticeship. 2023. Issue 1 19 одним из членов отцовской фирмы наряду со старшим братом Петром, тогда как Катенька должна быть женой и матерью и не может даже помыслить отправиться вместе с отцом наедине в деловую поездку, подобно братьям. Но пока она – ребенок, большинство из этих различий стерты. В глазах отца она – милое, во многом еще наивное, но подающее большие надежды дитя, которое радует отцовское и материнское сердца своими «взрослыми» поступками. Ивана Алексеевич, по всей видимости, не принятым в его время образом любил проводить досуг со своей еще совсем маленькой дочкой, наблюдая, как она кормит и ласкает лошадей или рвет сама в саду вишню [2, с. 217]. Обычно в столь нежном возрасте детьми занимались женщины, тогда как отеческое внимание, особенно к девочке, было необязательным. К воспитанию детей отец приступал уже на «закате детства», тем самым фактически его обрывая [3, с. 38–40]. Во многом такому неосознанному разграничению с миром взрослых Иван Алексеевич был обязан времени, в котором он жил, – эпохе Просвещения. Именно с этого периода люди начинали осмыслять детство, « как важнейший этап, на котором закладываются все основные свойства человеческой натуры » [10, с. 386]. С точки зрения философов XVIII в. человек мог развиваться в любом направлении (добра или зла) в зависимости от его воспитания и образования. Для этого нужно было уделять детям больше внимания, интересоваться их жизнью и подмечать их склонности и умения (что хорошо видно на приведенном выше примере с описанием достоинств покойной Катеньки). Родители начинают чувствовать ответственность за будущее своих детей. Именно в век Просвещения происходит выделение детского периода из цикла человеческой жизни, когда «мир взрослых с его взрослыми делами и секретами уже не впускает в себя детей с той легкостью и простотой, как это было раньше» [10, с. 11]. Но радикальные перемены, произошедшие в этот век, затронули в первую очередь политическую и интеллектуальную верхушку общества. Знакомство с новыми идеями и взглядами эпохи Просвещения побудило их преобразовывать свой повседневный мир, создавая школы и пансионы, где дети должны быть частично или полностью огражденными от «взрослого мира»; оборудуя в своих домах особые комнаты под детские, игральные и классные пространства; нанимая специальных людей, которые становились гувернерами маленьких господ и т. д. Но жизнь благородного дворянства не равна жизни остальной части общества. В представлении купца Ивана Алексеевича дети не были тождественны взрослым, но в некоторых аспектах жизни их интересы и склонности совпадали, и это было естественно и нормально. Такой общей сферой интересов были путешествия. Для Толченова естественно брать всю свою семью, включая детей, на разного рода празднества и гулянья: «После обеда всем семейством ездили на гулянье в Подчертковскую рощу, оттуда заезжали в Ларьково к казначею Хвостову» [2, с. 77–78]. У него отсутствует представление о каких-либо возрастных ограничениях для этой области жизни. И дело не в финансовых возможностях (Толченов был богатым человеком), а в недопущении мысли, что такую сферу, как отдых, свободное время и сопутствующие ему перемещения, нужно разделять, проводить в стороне от детей и учитывать их возрастные ограничения. Возраст ребенка тут уже не играл никакой роли, и Петруша совершает путешествие вместе с родителями в Москву, будучи еще грудным ребенком, не умеющим ходить: «Ноября 4-го в 6-м часу утра поехал с хозяйкою и сыном в Москву, а в 6-м часу пополудни ж приехали в дом тестя благополучно» [2, с. 68]. Возможно, такая далекая поездка с младенцем была обусловлена надобностью грудного кормления, – так, в дневнике нет никаких упоминаний о кормилицах [11, с. 279], хотя это вряд ли можно считать