#Ученичество

| #Ученичество 2022.Выпуск 1 | #Apprenticeship 2022. Issue 1 29 заставляли его выбирать определенное будущее, но одновременно и не интересовались этим вопросом. Дополняя описание Петиной жизни, отметим еще несколько характерных черт – они, как и отношения в семье, одновременно и архаичные, и модернистские. То, что его роднит с нашими современниками, – экономическое положение. Оно вполне соответствует нашему представлению о ребенке и вкратце может быть сформулировано так: от ребенка никаких доходов, одни расходы. Петя не работает и его главное занятие – учеба. Более того, семью это вполне устраивает и не воспринимается как некий «непорядок». Впервые разговор о возможном заработке возникает в 1910 году – тогда, когда ему уже исполнилось 16,5 лет: «Колючий (так Петя называл одного из братьев, скорее всего, Федора – А. Л .) спросил: у тебя хороший подчерк?» и, получив отрицательный ответ, продолжил: «Ты исправляй, я тебе дам на лето место на месяц, пятьдесят рублей заработаешь» [3, л. 118 об.]. Но это на Петю не произвело никакого впечатления, и по сути дела он находился на содержании семьи до 21 года – ему оплачивали даже обучение и проживание в Германии. Основной доход Пети-подростка– это «жалованье», карманные деньги, выдаваемые матерью, и подарки от родни к праздникам [1, л. 16]. С экономической точки зрения перед нами типичный ребенок средних городских слоев. При этом он не лентяй, много умеет и может (замечу – гораздо больше, чем городские дети нашего времени – А. Л .), он вовсе не чужд ручного труда. Но речь идет не об обязательном труде ради пропитания, а о хобби: он проявляет фото и увлеченно возится с химическими веществами, он участвует в постройке моделей яхт, он знает яхтенное дело, может управляться с парусом и участвует в ремонте и покраске судов. Но это труд для собственного удовольствия. Это довольно типичная ситуация в городской буржуазной семье, отражающая переход от ребенка как источника дохода (сравните знаменитое выражение Вышнеградского «Малолетние служат для уплаты податей» [9, с. 106] – А. Л .) к ребенку как ценности [10, с. 74]. Единственный вклад Пети в хозяйственную жизнь семьи – это поездки в Петербург за товарами («Сегодня утром занимался, после обеда поехал в Питер за 10 фунтами овсянки и 2 фунтами картофельной муки»; постоянно ездит за маслом или за сахаром [3, л. 67 об., 68, 72]) или участие в упоминавшихся выше домашних заготовках. При этом он гораздо более самостоятелен, чем наши современники в распоряжении деньгами, выделенными для его нужд. Так, в 1907 году, когда ему едва исполнилось 14 лет, он уже сам выбирает мастера для пошива одежды, ни с кем не согласовывая своих решений: «Воскресенье 11 ноября. Вчера меня надули у Лезова: я прихожу, а мне говорят, что шапка будет готова в понедельник… Понедельник 12 ноября. Сегодня на 2 часа ездил к Лезову за шапкой, говорят что завтра, я плюнул и пошел к Евгениеву. Там выбрал себе шапку очень хорошую и недорого 3 руб. 50 коп. и рукавицы за 2 р. 50 коп., еще оставил папину шапку в переделку готово будет в четверг» [1, л. 26, 27]. Он часто ходит один и поздно возвращается домой. Так, он отправляется гулять на стрельнинскую дамбу и поздней осенью, и ранней весной, и вечером с фонарем – в 13–14 лет он куда более самостоятелен, чем мы привыкли думать о подростках такого возраста и такого социального положения. Из всех подробностей Петиной жизни следует упомянуть еще об одном аспекте – он никак не может влиться ни в одно из сообществ, в которых хотел бы укорениться. Такая ситуация повторялась в его жизни несколько раз, поэтому она носит не случайный, а системный характер; не поддаваясь соблазну свести все к психологическим особенностям Пети, обратимся к социально-историческим особенностям его поведения. Итак, Петя – яхтсмен. Он знает в яхт-клубе всех и вся, он знает особенности каждой яхты, он ходил на каждой из них, он умеет обращаться с рулем и парусами. Это-то ощущение того, что он – «свой человек», Петю и подвело. Мальчик считал, что его положение в клубе прочно, но с точки зрения многих