Тульский краеведческий альманах №21 2024 г

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 21 • 2024 62 смерти отца не только продолжили его дело, но и значительно изменили его характер и масштабы. Немного нам известно о Фоме (1698–?). Как Иван и Пётр, он сначала вёл дела в компании с отцом, а после его смерти, очевидно, с братьями. У него была восточная торговля: с Сибирью и Китаем. В Кяхте он продавал мерлуш- ку, юфть и меха на 10 тысяч рублей в год. В Санкт-Петербургском порту (стало быть, для торговли с Западной Европой) продавал воск, юфть, пеньку, а так- же продовольственные товары на 63 тысячи рублей в год. Жил в Туле в при- ходе Староникитской церкви, на строительство и содержание которой братья жертвовали немалые деньги. Н. Н. Кириленко сообщает, что в 1758 г. Иван Фомич (сын Фомы Корниловича) во время ремонта этой церкви пристроил справа придел во имя священномученика Харлампия. Значит, эта линия семейства продолжала проживать в Туле. Братья Лугинины пожертвовали в храм серебряный золочёный кувшин, на котором была латинская надпись, гласившая (в переводе): «Добрый пастырь, Хлеб истинный, Иисусе Христе, помилуй, упаси нас, защити, сподоби нас видеть блага на земле живых» 3 . Пётр Корнилович торговал воском, пенькой, продовольственными това- рами, юфтью, поставлял эти товары в Санкт-Петербург для торговли с евро- пейскими странами, в Оренбург – с восточными купцами, правда, в значитель- но меньших размерах, всего на 500 рублей в год. На протяжении ряда лет вёл дела в компании с братьями. Кроме всего прочего, братья через астраханский и петербургские порты занимались масштабной торговлей шёлком-сырцом. В итоге к середине XVIII в. они по товарообороту входили в первую тройку русских купцов по астраханскому порту и в первую пятерку – по петербург- скому и рижскому портам. Наиболее успешными и известными потомками Корнилия были его сын Иван (ок. 1701–1765) и внук Ларион (Илларион) Иванович (1721–1785) Лу- гинины. Вот как писал Ларион о своей с отцом деятельности: «Покойный отец мой, тульский купец Иван Лугинин, с самого начала заведения Санкт- Петербурга, потом и я с ним вместе производили знатную торговлю при сем Санкт-Петербургском, так и при всех других портах и пограничных местах, так что при уничтожении внутренних таможен, т. е. с 1753 г. до самого сего времени (документ составлен в 1769 г. – И.К .) дом наш пошлин одних пла- тил короне с обоюдных товаров не меньше 50 тысяч рублей в год. Во все сии года пошлин заплачено более миллиона рублей» 4 . Иван Корнилович в 1730-х годах входил в первую десятку крупнейших торговцев России. Но занимал- ся Лугинин не только торговлей; в 1726 г. он содержал сальный завод под Крапивной, в 1728-м вступил в компанию тульских оружейников Мосоловых по строительству чугунолитейного завода в Тарусском уезде. На паях с Мо- соловыми он открыл Нижне- и Верхне-Шанские заводы, а в 1736-м пустил ещё молотовый завод на реке Луже. В 1749 г., получив привилегию Ману- фактур-коллегии, он с сыном Ларионом построил полотняную фабрику в селе Алёшня Алексинского уезда. Привилегия заключалась в том, что он полу- чил монопольное право производства, наряду с полотном и сукном, парусины для российского флота. О масштабе этого производства говорит хотя бы тот факт, что к 1803 г. на фабрике работали 859 мастеровых. В Туле середины XVIII в. Ивану принадлежало ¾ всех лугининских лавок, а также несколько мест лавочных, амбарных, кузнечных, палатка и квасная изба. Его торгов- ля не ограничивалась Тулой: операции, которые он с сыном Ларионом вёл