Тульский краеведческий альманах №21 2024 г

239 ß. Ì. Ñåì¸íîâ. ßêîâ èç Ïîãàíöà. Âîñïîìèíàíèÿ – Мне очень хочется поговорить с Семёновым. Тогда взводный командир сказал: «Семёнов, слушай мою команду! Четы- ре шага вперед, шагом марш!» Я вышел из строя. – Кто это? – Папа Полунина Николая Ивановича. «Вы свободны, можете идти», – сказал комвзвода. Когда мы шли, я ему не был рад. А он шёл, ничего не говорил, а только смотрел на меня и красным платком утирал слёзы. Подошли, где занимались военные занятия, и там был его сын Николай. Иван Михайлович вспросил комвзвода: «Можно поговорить с моим сыном? Полунин Николай». Тогда ком- взвода вспросил: «Полунин, кто это?» – Мой папа. Комвзвода сказал: «Полунин, вы свободны». Когда мы шли втроём, Иван Михайлович молчал, смотрел то на сына, то на меня и утирал красным платком слёзы. Сели мы на плацу на канаве. Сол- нечное утро, тёплая погода, пели жаворонки, а у нас было мрачное настрое- ние. Иван Михайлович – в средине, меня посадил по левую, а сына – по пра- вую. Утёр красным платком слёзы, глянул на меня, сказал: «Яков, твой папа умер. Его уже похоронили» – и сказал, какого числа 61 . Я сказал: «Нет, мой папа жив, я получил письмо, и брат Дмитрий писал от папы поклон. Правда, мне не хотелось его читать, читал твой сын Николай». – Яков, мне не веришь! Я твоего папу знаю. Его проносили возле нашего дома. Я заказал, батюшка отслужил панифиду. Я был в церкви и на клад- бище, и брат беспокоился и боялся написать тебе о смерти папы и сбирался поехать до тебя и все рассказать. Утёр слёзы, обратился до сына, сказал: «Коля! Твоя мама умерла» – и ска- зал, какого числа умерла мама и мой папа. Тогда мы сказали: «Эти ночи, когда умирали…» Я сказал: «Мой папа, когда умирал, ночью я не знал, что де- лать, мне было очень тяжело и был в растрёпанных чувствах». Мой товарищ сказал: «Когда мама умирала, я не находил места, не спал ночь, меня угова- ривал Яков. Цельный день я был больной. Папа, вы прислали мне посылку, я почему-то не хотел её получать, меня уговаривал Яков. Мы пошли вдвоём и получили, мне не хотелось её распечатывать, я просил Якова, посылка не давала радости, а больше огорчение». В августе месяце 1916 года во время военного занятия командир эскадро- на сказал: «С моего эскадрона могут поехать 12 человек: ближние – на 5 су- ток, дальние – на 7 суток» – и прочитал список, и в этом списке я. По семей- ным причинам. Я написал брату письмо, что мне могут разрешить поехать на 7 дней домой по важным причинам (кто болеет или умер). Получаю письмо от брата, он пишет: «Наша семья болеет тифом, к нам никто не ходит, ни родные и соседи, а в поле хлеб стоит некошен и невязан. Я лежу тоже болею». Ма- ленькая записочка: «Мы здоровы». Я получил письмо, прочитал, а маленькую записочку спрятал. Подходит взводный командир, спрашивает: «От кого, ба- рышни?» Я сказал: «Нет» – и дал ему прочитать. И попросил его, чтоб он доло- жил вахмистру, а вахмистр – командиру эскадрона. Командир эскадрона вы- звал меня, задал по службе несколько вопросов и сказал: «Поедешь домой на 7 дней», а каптенармусу сказал, чтоб он выписал мне отпускной литер. Когда я приехал – как будто не домой, а в чужой дом. Не было радости и в ожидании «вот-вот встречусь с папой». Мне много говорили, как он умер, как хоронили,