Тульский краеведческий альманах №21 2024 г

215 Å. Í. Ùåïêèíà. Âîñïîìèíàíèÿ разительности туберкулёза не слыхали. Перевезли из Брянкова престарелую слугу Софью Ефимовну, переставшую ходить. Ей вскоре довелось умереть вне родного дома. Здесь в этом доме меня осенью постигло большое горе – лишилась Берни- ка. Его оригинальнейший вид, скачки, головокружительный бег волновали уездных ребят; они улюлюкали, жестоко дразнили беднягу, бросали в него камешки; он стал злиться, лаял, бросался на преследователей. Добрейшую собаку брал задор, и среди уличной передряги бедный Берник имел несчастье закусить зубами шинель проходившего старика, уездного казначея. Последо- вала жалоба. Отец объявил, что нельзя больше держать нашего милого пса. Невзирая на грусть и слёзы матери, на мои слёзы (я их горько проливала, но всегда скрытно, в одиночестве, показывалась только мрачно-вытянутая физиономия), Берника отдали кандидату 14 отца Писареву, очень любившему собак. Зимой новый хозяин взял его с собой в деревню на разбирательство. Берник по обыкновению бросился скакать и бегать, на него ребятишки опять засвистали; Берник ускакал в лес и пропал там бесследно; прелестная, ред- кая собака или замёрзла, или была съедена волками; Писарев напрасно ис- кал её, обещая хорошую награду. У нас опять проливались слёзы. Отец страстно, до самозабвения ушёл в крестьянское дело, дело очень трудное, сложное. Тогда Калужской губ. правил выдающийся администра- тор, либеральный губернатор В. А. Арцимович 15 , и вокруг него сгруппирова- лись выдающиеся работники крестьянского дела; даже члены от правитель- ства, хорошие юристы, оказались редкими деятелями. Дворянство негодовало на их внимание к крестьянам, на поддержку крестьянских интересов. На мо- его отца дворяне обращали особое внимание; нужно сознаться, что при боль- шой горячности он не отличался тактом, бывал резок, когда его возмущали. На сельских сходах, на совещаниях по деревням он не расставался с крестьян- ским положением в жёлтой обложке; и крестьяне говорили его кандидату и другим посредникам: «Вот у длинноволосого барина по жёлтой книжке всегда нам лучше выходит. Где у тебя жёлтая книжка?». Привлекал он сво- ей простотой, неприхотливостью, товарищеским обращением со всеми; безмя- тежно спал в курных избах на полу на рассыпанном картофеле, не замечал угара; ел, что придётся и где придётся. Подолгу в разъездах он и дома не имел покоя, особенно в праздники; приходили крестьяне не только своего, но и чужих участков, приносили бумаги, планы, жаловались на их неправиль- ность. Дворяне в большом числе возненавидели крестьянского печальника. Во главе компании стоял дядя моей матери (брат её рано умершей матери), однорукий отставной военный фон Ренне 16 , пустивший про отца в ход кличку «санкюлот» 17 . Неимущий дворянин, не хозяин не может понимать сельских отношений и тем более быть им судьёй, твердил свирепый старик. Дело до- шло до того, что отца обещали пристрелить, если он перенесёт оскорбление и откажется от дуэли. Товарищи-посредники не спускали с него глаз на ми- ровых съездах в Калуге и Лихвине, оберегали его, оттесняя от самых задор- ных дворян. Это обострённое положение длилось долго, удручало мою мать и родных. Оно притупилось и стихло с накоплением утверждённых уставных грамот, когда помещикам приходилось мириться с совершившимся фактами. Но жалобы и доносы сделали своё дело: после сенаторской ревизии Арцимо- вича удалили с повышением в Польшу, а красные посредники один за дру- гим подали в отставку. У нас появилась карточка министра внутренних дел