Тульский краеведческий альманах №21 2024 г

11 Ñ. Â. Çàöàðèííûé. Î ïîçäíåñðåäíåâåêîâûõ áåëîêàìåííûõ íàäãðîáèÿõ íåêðîïîëÿ â Òóëüñêîì êðåìëå ми, генеалогами, палеографами, просопографами, культурологами и други- ми учёными смежных дисциплин. Все надгробия из раскопок в Тульском кремле относятся к так называе- мому московскому типу, что для южной московской крепости представляет- ся вполне закономерным явлением, особенно принимая во внимание и иные «московские» импульсы в материальной культуре тулян того времени (посуда «коломенского типа», рамочные изразцы с московскими сюжетами и декором, аналогичная кожаная обувь и т. п.). Как отметил Л. А. Беляев, ««продвиже- ние» плит в другие земли при быстром подавлении местных традиций точно совпадает с расширением зоны политического влияния Москвы» 17 . Выявленные раскопками обломки надгробий являются, по сути, случай- ными их сколами, т. е. самих памятников на исследованной территории не- крополя обнаружено не было, при том что только в площадь раскопа 2019 г. попало не менее 300 захоронений XVI–XVIII вв. (не все они были исследованы археологически). Очевидно, это объясняется неоднократным и тщательным сбором плит для вторичного употребления в храмовом (?) строительстве. Хотя, очевидно, далеко не все погребения на уровне дневной поверхности могли быть маркированы каменными плитами, какая-то их часть могла отмечаться деревянными «досками» или крестами. Кроме того, не все ранние надгробия могли быть орнаментированными и надписными: не исключено, что среди Рис. 4. Белокаменные надгробия из раскопок 2014 г. в экспозиции Музея археологии в Музейно-выставочном центре Тульского кремля