Тульский краеведческий альманах №21 2024 г

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 21 • 2024 10 надгробия. На фрагменте сохранился элемент тяги (вертикальной нижней или одной из верхних) шириной 40 мм. Она образована двумя рядами мелких треугольников (12–15×7 мм), обращённых вершинами внутрь. Внешние кон- туры тяги очерчены линиями. Широкое использование лент, образованных рядами мелких треугольников, в оформлении лицевой стороны в целом ха- рактерно для надгробий XVI столетия. Однако непосредственно в тягах этот орнаментальный мотив употреблялся вплоть до 3-й четверти XVII в. 15 . Сле- довательно, датировать данный обломок возможно лишь в широком времен- ном диапазоне. Обобщая сказанное, попытаемся ответить на вопрос: «О чём же свидетель- ствуют единичные разрозненные находки мелких и на первый взгляд невы- разительных обломков надгробных памятников, выявленных к тому же в пе- реотложенном виде?» Отвечая на него, в первую очередь напомним, что сами по себе средне- вековые надгробные памятники как малые архитектурные формы и как объекты культурного наследия Русского государства содержат в себе значи- тельный информационный потенциал, сокрытый не только в надписях, но и в формах, размерах, декоре и т. п., который только в последние десятилетия начал полноценно осмысляться 16 . Что же касается состояния источниковой базы (свода артефактов), то пока она продолжает оставаться в масштабах го- сударства сравнительно небольшой. В этой ситуации пополнение виртуаль- ного свода надгробных памятников очередным новым образцом способствует решению целого ряда научных задач, стоящих перед историками, археолога- Рис. 3. Обломки белокаменных надгробий XVI–XVII вв.: 1 – 2019 г., раскоп «Архокно», кв. 6, пл. 6; 2 – 2019 г., раскоп «Архокно», кв. 28, пл. 5; 3 – 2014 г., раскоп 20, кв. 2, пл. 4; 4 – 2019 г., раскоп «Архокно», кв. 6, пл. 7; 5 – 2019 г., раскоп «Архокно», кв. 49, тр. фунд.