Тульский краеведческий альманах №20 2023 г

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 20 • 2023 228 В неразберихе и кутерьме тех лет никто этого не заметил, и вот он дома... Боже мой! Зачем, зачем было ломать налаженную жизнь, всё бросать и по первому зову мчаться спасать. Кого? Но деваться некуда, надо жить. Дядя Володя был недоволен, что приехал Коля с семьёй. Он собирался жениться на Шмыговой Евдокии Михайловне, поселиться хозяевами в большом доме, и появление Коли с семьёй в его планы не входило. Начались нелады, взаим- ные упрёки и даже, когда Володя сказал: «Мы на вашу долю картошку не заготовляли», папа дал ему в морду, а мама с маленьким Алёшкой ушла жить к соседям. От расстройства у неё началось сильное кровотечение. Папа разрывался между женой и мамашей. И когда маму положили в больницу, он забрал Алёшку и привез её из больницы опять домой. Володенька притих, но было всё равно очень недобро и нелегко. И мама настояла, чтобы переехать в посёлок Великодворский (это километ- рах в 3–4 от села). Сняли комнату у родственницы (Тани Великодворской), поступили оба работать. Ольга Ивановна при переезде выделила им боль- шой длинный стол и две табуретки. Но всё равно мама была счастлива. Оба работали, и вскоре мама выпросила в школе маленький классик для жилья. Директор согласился, и они перебрались в своё жильё. Перегородки между классами были очень тоненькие, слышимость великолепная. Алёша привык к звонкам, знал, что звонок – это значит сейчас прибежит мама. А то и во время уроков забредал в классы. К нему привыкли и не обращали на него внимания. Но какая-то высокая комиссия увидела во всём этом нарушение устава школы. Опять беда... Но нет худа без добра: учителя получили квартиру в отстроив- шемся австрийском бараке. Там родилась я, там мы прожили до 1934 года, до переезда в Плавск. Я приехала в Плавск в 5-й класс, а Алёша учился в 8–9-м. О нашей жизни и квартирных мытарствах в Плавске см. гл. II. «Переезд в Плавск». Когда жили в Великодворье, мама с ребятами ездила в Плавск к тёте Лизе (Милка тоже жила в Плавске. Она схоронила своего мужа – умер он от сыпного тифа очень молодым, схоронила дочку Нюсю, – и куда же было притулиться тоскующей душе, как не к тёте Лизе). Так вот. В одну из поездок с мамой приключился такой случай, о котором она помнила всю свою жизнь с чувством большой вины; в одну из поездок мама с двумя ребятами (я ещё на руках и Алёша лет 4–5) сидела на вокзале в Москве, ожидая, когда будут давать билеты на любой поезд в южном направлении. К ним подсел хоро- шенький кудрявый мальчик чуть постарше Алёши и никуда не отходил всё время. Мама его покормила, приласкала, и он поведал ей свою горькую исто- рию. Он москвич, в Москве у них большая квартира, есть рояль, на котором его мама учила его играть. Они очень хорошо жили. Но однажды пришли какие-то люди, на его глазах убили папу и маму, взяли какие-то вещи и ушли. Он страшно кричал, бросился за ними, но его оттолкнули сапогом, и он скатился по лестнице. Домой он не пошёл: было очень страшно. И вот он уже давно живёт на вокзале, просит поесть. Ему дают, жалеют его. «Тётенька, возьмите меня с собой, я буду всё-всё делать, буду девочку нянчить; тётенька, милень- кая, не бросайте меня». Сердце мамы обливалось кровью. Как поступить? Но в это время люди кинулись к кассе. Мама подхватила ребят, корзину и тоже побежала за билетом. В толпе, в суматохе мальчик затерялся. Всю жизнь мама с горечью вспоминала этого мальчика, корила себя, что не подала руку помощи несчастному одинокому ребёнку.