Тульский краеведческий альманах №20 2023 г

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 20 • 2023 210 Новые валенки Учительская семья с трудом сводила концы с концами. Конец 20-х, начало 30-х годов. Ничего нельзя было купить, да и не на что. Я уже училась классе во 2-м. А обуть было нечего. Не пойдёшь же вшколу босиком, а идти надо. Мама убедила меня надеть Алёшкины сапоги и пойти в школу в них. Сапоги были очень велики, соскакивали с ног. Я пробралась в класс, села на своё место, поджала ноги, чтобы никто не видел моего позора, и вышла из-за парты толь- ко тогда, когда все ребята разошлись по домам. Переулками добралась до дома, у порога сбросила сапоги и объявила, что больше в школу не пойду. А на другой день в классе был утренник, где я должна была изображать бед- ную больную девочку. Мама в 6 часов утра встала и пошла пешком на рынок в Туму – это 12 км от нашего посёлка. К обеду она вернулась с парой отличных маленьких (по моей ноге) валенок. Правда, они были подшитые и на правом валенке была кожаная заплатка, но я до сих пор помню чувство счастья, ликования, когда я сунула ноги в эти чудо-валенки. Я летела на крыльях в школу, успела на утренник и очень развеселила публику, когда со счастливой физиономией, в новых валенках, раскрасневшаяся от мороза толстушка выкатилась на сце- ну после реплики о том, что приехала бедная родственница, девочка почти умирает от голода, – взрыв смеха был мне наградой. Трагедия на озере Дандур В Великодворье (посёлке) текла небольшая речушка Татарка, быстрая, звонкая, с прозрачной водой. Там нам разрешали купаться. И был огромный пруд: стоишь на одном берегу, другого не видно. Стекольный завод стоял на берегу этого пруда. Пруд был очень глубокий, не проходило лета, чтобы в нём кто-нибудь не утонул. Ребятам строго-настрого было запрещено купаться в пруду. Но... запретный плод сладок, и время от времени этот запрет на- рушался. И вот в один страшный день мы вчетвером: Алёшка, я и двое Шер- шуновых – Вера и Дима – пошли на пруд. Вера с Димой были близнецы, мои ровесники, мы готовились осенью идти в первый класс. Сначала мы играли на берегу – берег был чистый, песчаный – потом пе- решли на плот. Прыгали, раскачивали его, баловались – и плот потихоньку стал отчаливать от берега. Мы это заметили, когда плот отплыл уже метра на полтора. – Прыгайте! – крикнул Алёшка нам с Верой. Мы прыгнули и кое-как до- брались до берега. На берегу, как на грех, никого не было. – Бегите за народом! – кричал Алёша, а они с Димой легли на плот и руками гребли к берегу. Мы с Верой бросились к заводу, крича и размахивая руками. Народ при- бежал на крики о помощи, но было уже поздно. Мы побежали домой, дрожа, спрятались в тёмном коридоре. Мы едва дышали от страха, от всего пережи- того. Послышались шаги. Это шёл, не бежал, а именно шёл, бледный, как полотно, Алёша. Он остановился перед нашей дверью, открыл её, с порога произнёс тихо, на одном дыхании: «Димка утоп», – и упал прямо в дверях. Мы выскочили из своей засады... Три дня искали Димку и, наконец, подцепили багром у самого берега. Это событие было страшным потрясением не только для всех жильцов австрий- ского барака, но и для всего посёлка.