Тульский краеведческий альманах №19 2022 г

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 19 • 2022 220 На Косой Горе появился у меня еще один новый приятель – Гусаков Иван. Он был из несостоятельной и, как теперь говорят, неблагополучной, семьи. Его родители работали в совхозе (подсобном хозяйстве завода). Семья была большая, а заработки маленькие. К тому же отец его страдал алкоголизмом. Он настаивал, чтобы Иван бросил школу и начал работать. Возник домаш- ний скандал. В результате Ивана на жительство к нам взяла мама. Иван был чрезвычайно упорным и трудолюбивым парнем. Он делал всё возможное и невозможное, чтобы оторваться от той среды, в которой он вынужден был жить. Жадно стремился к культуре. Читал, читал и читал, и всеми силами стремился войти в новую для него среду. Ему приходилось подрабатывать, чтобы помочь родителям. Так, в совхозе летом он заготавливал дёрн. Случа- лось, я ему помогал. Мы даже разработали с ним особую технологию работы в паре. С упорством он занимался и физкультурой. Часто мы с ним боксирова- ли. Он хорошо держал удары. Надо уметь держать удары и тогда, когда их на- носит сама судьба. Я считал, что на него можно положиться и был уверен, что он не оставит меня в беде. В арсенале чувств и это чувство должно занимать свое место. Чувство, что у тебя спина прикрыта. Он окончил матфак МГУ. Его служба в армии каким-то образом была связана с математикой. Он остался на военной службе. Дослужился до полковника и должен был получить гене- ральское звание. Его карьеру оборвала скоропостижная смерть. Но в его отно- шении к нашей семье (мою маму он считал и своей матерью, меня – братом) была и какая-то странность. Он неожиданно исчез с нашего горизонта. И мно- го лет ничего не давал о себе знать, будто ушёл в подполье. Появился вновь незадолго до своей смерти. Писал очень тёплые письма, приезжал. Старался всячески восстановить былые отношения. Я, пожалуй, простил его, но до кон- ца не смог понять. Может быть, такое поведение было связано со спецификой его службы. Дело в том, что с армейской службы он перешёл на работу в МВД (КГБ?). Но это всего лишь предположение. Так или иначе, наша дружба мне многое дала. Период моей косогорской жизни совпал с годами самых жестоких полити- ческих репрессий. Родители сильно рисковали. На Косой Горе всё заводское руководство было репрессировано. Доносительство стало настоящим бедстви- ем, сделалось манией. И в этой вот обстановке мама под своё покровительст- во принимает сына и одновременно брата «врагов народа» – моего приятеля Барабанщикова Славу, исключённого из артучилища. Его отец и брат были арестованы. Помогает она Вячеславу Паничеву, сыну наших алексинских друзей, тоже арестованных. Естественно, мы поддерживали и семью дяди, Бориса Сергеевича, будущего академика 16 . И он был арестован. Что могло быть, если нами занялось бы НКВД. То, что творится в застенках, было наро- ду известно. Но странное дело, многие люди считали это оправданным («Лес рубят, щепки летят»). Люди внимательно следили за публикациями и пере- дачами о судебных процессах конца тридцатых годов. Но мало кто понимал суть происходящего. Массовый психоз, социальное помешательство и слепая вера в непогрешимость Сталина. И это уживалось с многочисленными анек- дотами («Что такое? Один правит, а все остальные трясутся?» Следовало отве- чать – «автобус»). Мне и сейчас многое непонятно в том, что тогда происходило. Возмож- но, страна действительно остро нуждалась для решения ставших перед ней проблем в абсолютном единстве власти и воли? Но этим трудно объяснить