Тульский краеведческий альманах №19 2022 г

207 лом возрасте нравилось сооружать землянки, искать в них тишину и покой, стремясь уйти от мирской суеты. В тревожные времена естественно возникает стремление где-то укрыться, спрятаться. Фактически всё столетие, в котором мне довелось жить, было напряжённым и тревожным. Про Алексинский бор я обязан сказать специально несколько тёплых слов. Бор – это нечто совершенно особое. Это религия, это поэзия, это музыка и живопись. А для меня это еще один из моих воспитателей и наставников. Без Бора Алексин ничто. «Алексин-Бор» – визитная карточка благодатного края на окском берегу. Есть ли где-то ещё такое? Великолепные прямоствольные, как восковые, сосны. У корней – седой и изумрудный мох. Кроны полупро- зрачные. Он не угрюмый и не тёмный. Солнце в нём живёт. Золотит янтарные стволы, греет и сушит почву у подножья сосен. А под ногами ковёр опавшей хвои, усыпанный тёмно-коричневыми шишками. В Бор входишь, как в храм. В нём чувствуешь какой-то живой поток, устремлённый к небу, может быть, и к самому Богу. Здесь душа очищается и согревается. Украшением здешних мест, бесспорно, является и тихая Ока. Песчаные пляжи и острова. Мелкий золотистый песок промыт и чист. Он скрипит, как крахмал. Что-то лепечет вода. Над рекой проносятся ласточки-берего- вушки, кружат чайки, парят ястреба-рыболовы. Медленно плывут киломе- тровые плоты. Два колесных пароходика – «Алексин» и «Старательный», пас- сажирский и буксир. Никаких катеров, никаких моторок. Воду можно пить прямо из реки. Пляжи раздельные: мужской и женский; два отделения и в купальне. В то время было принято купаться голышом, в чём мать родила. Купальников не носили. В дощатых перегородках, естественно, проделывались дырочки для подглядывания. Их заделывали, но они появлялись вновь. Порой по реке прокатывался мощный всплеск. Будто лошадь бросилась в воду. Это жерех охотится на уклеек. На Оке есть глубокие омута – места обитания пудовых сомов. В реке много разной рыбы. А «царь-рыбой» здесь была стерлядь. Сидишь ли в лодке или на берегу, ты чувствуешь эту подвод- ную жизнь, таинственную и загадочную. Приобщаешься к этой таинственной жизни, причащаешься ею. Я много времени провёл на Оке. Обычно со сво- им приятелем Митей Филипповым. Ночевали у костра на её берегах. Рыба- чили. Поперёк течения натягивали струну – перемёт. К нему привязывали подпуска. Рыбы ловили помногу. Готовили себе двойную и даже тройную уху. Сперва варилась мелочь. Бульон сливали и в него бросали рыбу покрупнее – подлещиков, голавлей, судачков, в завершение, на третий заход, шла уже стерлядка. И уха затягивалась сверху оранжевой плёнкой. А сколько пережи- ваний во время ночной проверки снасти! Лодку подтягиваем вдоль перемёта. Тихо журчит вода у бортов. Воздух прохладный. Вода кажется совсем тёплой. Она ласкает руки. А по натянутой струне передаются, как по нерву, толч- ки рвущейся на свободу рыбы. Сердце замирает в ожидании чуда – огром- ной великолепной рыбы. Без такой веры в чудо рыбная ловля превращается в промысел, в обыденную работу. Мы иногда помогали бакенщику ставить огни. За это он давал нам в пользование лодку, в ненастье пускал в землянку. А бывало, всю свою службу он вверял нам. Оставлял в нашем распоряже- нии даже дробовик. Сам же уходил в деревню то на свадьбу, то на поминки и просто погостить и, естественно, похмелиться. Я впитал в себя окскую воду. Ока – это мой Иордан. Î. ß. Ñòå÷êèí. Òðîïîþ ïàìÿòè