Тульский краеведческий альманах №19 2022 г

171 Ä. À. Ðîìàíîâ. «Äîëÿ èñòèííîãî ñ÷àñòüÿ»: æèçíü è òðóäû Äìèòðèÿ Âàñèëüåâè÷à Ãðèãîðîâè÷à не находился, пока не объявился некий человек, предложивший распахивать землю и строить помещение для скота. Григорович с радостью согласился, видя в этом выгоду как для себя, так и для крестьян, в недавнем прошлом крепостных, а теперь свободных. Но затем случилось то, что произошло со всей Великой реформой, – грандиозный сбой. В своих воспоминаниях Григорович пишет об этом так: «Арендатор начал с того, что открыл кабак, о чём прежде не было и помину. На протест мой он возразил, что снял землю и волен делать над ней, что ему вздумается. Начался ряд безобразий; крестьяне поминутно приходили жаловаться. Когда пришел срок первой уплаты, арендатор объя- вил, что денег у него нет. Я поехал в мой уездный город Каширу с целью унич- тожить условия. Власти встретили меня приветливо, искренно жалели, что я дался в руки всем известному мошеннику, но ничего всё-таки не сделали. “Земля, снятая арендатором, – говорили они, – находится за речкой Смедвой и, следовательно, в Зарайском уезде; вам надо съездить в Зарайск; там вас все знают и сейчас всё сделают”. Я поехал в Зарайск. Снова живое соболезно- вание властей, снова назвали арендатора всем известным плутом, но снова ничего не сделали. Арендатор был коломенский мещанин Московской губер- нии; следовало прежде всего обратиться в Коломну. В Коломне буквально по- вторилось то же самое, что было в Кашире и Зарайске, но с тем вариантом, что Коломне следовало списаться с зарайскими властями, на которых лежала прямая обязанность изгнать арендатора. Началась переписка; Коломна пи- сала в Зарайск, Зарайск справлялся с Каширой, Кашира отвечала в Зарайск и т. д. Арендатор между тем продолжал преспокойно сидеть в кабаке и чинить всякие безобразия. Он сам, наконец, спился и добровольно оставил землю. Доходы с имения уменьшились более чем наполовину» 15 . При чтении этих строк Григоровича о Дулебине невольно вспоминаются известные слова Некрасова, точно определяющие последствия реформы 1861 г. для России: «Распалась цепь великая, / Распалась и ударила / Одним концом по барину, / Другим – по мужику». Но были у Григоровича впечатления и более отрадные. Касались они пре- имущественно соседей по имению, – людей интересных и колоритных. Так, в пятнадцати верстах от Дулебина, в имении Жерновка Каширского уезда Тульской губернии каждое лето проживало семейство Мосоловых, известных в своё вре- мя собирателей произведений изобразитель- ного искусства. Семён Николаевич Мосолов открыл в своем родовом доме на Лубянке в Москве картинную галерею, в которой на- ходились сотни первоклассных западноев- ропейских живописных полотен, купленных им, его отцом и дядей. Сам Семён Николае- вич был страстным поклонником Рембранд- та и собрал лучшую в России коллекцию его рисунков и гравюр. Как вспоминал Григо- рович, Мосолов был настолько привязан к своей коллекции, что, отправляясь в дерев- ню из Москвы, обязательно забирал с собою гравюры. В деревне у него был печатный станок, и Григорович брал у хозяина уроки С. Н. Мосолов. Портрет работы В. А. Тропинина. 1835 г.