Тульский краеведческий альманах №19 2022 г

163 Ä. À. Ðîìàíîâ. «Äîëÿ èñòèííîãî ñ÷àñòüÿ»: æèçíü è òðóäû Äìèòðèÿ Âàñèëüåâè÷à Ãðèãîðîâè÷à дочь Камилла впоследствии станет женой декабриста В. П. Ивашова, а стар- шая Сидония, служившая гувернанткой у Соллогубов, в 1820 г. выйдет замуж за В. И. Григоровича. Несмотря на то что женщины были не слишком хорошо сведущи в осо- бенностях русской жизни, им было свойственны трудолюбие, терпение и хо- зяйственная смётка. Это помогло бабушке и матери Григоровича сохранить дулебинское имение и умело им управлять вплоть до 60-х годов. Домом, са- дом и цветником занималась преимущественно бабушка, мать же Григорови- ча хлопотала по хозяйству, улаживала отношения с крестьянами и дворней, а кроме того, пользовала всю округу – и мужиков, и мелких дворян – по меди- цинской части. Впоследствии писатель вспоминал такую характерную сцену из дулебинской жизни своего раннего детства: «Известность её [матери] как искусной лекарки не ограничивалось нашей деревней, – больные приходили и приезжали чуть ли не со всех концов уезда. Наплыв больных сопровождал- ся обыкновенно негодующими возгласами матушки: «Где мне взять столько лекарств?.. У меня нет времени!..» – и т. д.; но мало-помалу голос смягчался, уступая воркотне. Слышалось: «Ну, покажи, что у тебя?..» – и кончалось миро- любиво – советами, накладыванием пластырей и примочек. Кончалось часто тем, что больному вместе с лекарствами отпускался картофель, мешочек ржи, разное старое тряпьё» 1 . Врачевательная практика матери даст впоследст- вии Григоровичу сюжет одной из самых пронзительных его повестей – «Де- ревня» (1846), рассказывающей о трагической жизни крестьянки Акулины, умирающей в злой чахотке от побоев мужа. В быту мать и бабушка Григоровича придерживались европейских уста- новлений и разговаривали исключительно по-французски, в результате чего, живя в центральной России и любуясь берегами любимой Смедвы и бес- крайними просторами полей вокруг Оки, куда Смедва впадала, мальчик едва мог вымолвить несколько русских фраз, и то узнанных от дворовых людей. Он до десяти лет не держал в руках ни одной русской книги. Домашнее об- разование проходило под присмотром строгой бабушки по новейшим париж- ским методическим разработкам: так изучались математика, естествознание, география. Может быть, языковой парадокс в жизни Григоровича оказал впоследствии положительное влияние на его писательскую судьбу. Будучи хорошо знаком с творчеством замечательных французских писателей первой трети XIX в.: Стендаля, Гюго, Мериме, Бальзака – признанных мастеров сти- листической огранки текста – Григорович перенёс их тип работы на русскую почву. Язык его произведений действительно отличается удивительным мас- терством, запоминающимся словесным рисунком, умелой передачей эмоцио- нальных состояний. Нужно отметить, что среди своих современников Григорович пользовался заслуженным авторитетом как блестящий знаток французского языка и к его помощи обращались в тех случаях, когда нужно было выяснить какую-либо тонкость. Если он брался за художественные переводы, то они выходили уди- вительно соответствующими оригиналу. Так, его перевод известного рассказа П. Мериме «Этрусская ваза» вот уже более 150 лет считается непревзойдён- ным и печатается в каждом новом издании французского классика на рус- ском языке. Когда в 1860-е годы Россию посетил известный французский писатель Александр Дюма, Григорович сопровождал его в поездках по Петербургу