Тульский краеведческий альманах №18 2021 г

39 Í. Ñ. Êóðãàíîâ. «Åñëè ïðàâäó ñêàçàòü...». Íàñòóïëåíèå Êðàñíîé àðìèè çèìîé 1941–1942 ãã. ... тех самых немолодых мужчин, которые зимой 1941–1942 гг. сумели выжить, несмотря на все тяготы и лишения, и пройти войну до победного конца. Пред- ставители этого поколения не отличались высоким уровнем образования культуры, вся их жизнь проходила в тяжёлом труде, досуг также был ску- ден. Цели сохранить память о своей жизни, как правило, не было. Журналист А. В. Драбкин, который долгое время занимается интервьюированием вете- ранов, признаётся: «…у меня было ощущение, что то, что мы собрали, может быть, мимо сердцевины. А людей, которые вынесли на себе всю тяжесть вой- ны, никто не опросил. Потому что это были люди 40-летнего возраста, обычно крестьяне. Они или погибли, или довольно рано ушли после войны. Не знаю, можно ли было их опросить? Простые люди, призванные откуда-то из глу- бины России, получившие винтовку, пострелявшие, раненые, вернувшиеся, три–семь классов образования... А мы в итоге общаемся с теми, кто вернулся с войны, переосмыслил её и выдаёт нам работу своего мозга и души. А реально войну вытащила эта молчащая крестьянская масса. В 1955-м она уже ушла» 7 . Воспоминания, которые собрали краеведы в ходе переписки с ветерана- ми этого поколения, в определённой степени смогли восполнить данный про- бел и показать исследователям индивидуальные черты отдельных людей. При работе с письмами стоит учитывать то, что письма бывшим красноар- мейцам 10-й армии писали прежде всего школьники, а потому фронтовики в некоторых моментах были не вполне откровенны (вероятно, не освещали в письмах самые страшные случаи), сглаживали углы, не использовали бран- ные слова для передачи эмоционального состояния и отношения к событиям войны. Важной особенностью является низкий уровень образования и отсутст- вие навыков ведения переписки, поэтому многие письма включают в себя большое количество просторечных слов, а также орфографических, пунктуа- ционных и других ошибок. Для удобства восприятия воспоминания приведены в соответствие с нормами литературного русского языка. Структура текста яв- ляется спутанной. Через эти письма исследователь может прикоснуться, пусть и опосредованно, к тому языку, на котором говорили и думали фронтовики. По мнению авторского коллектива монографии «Человек и фронтовая по- вседневность в войнах России XX века. Очерки по военной антропологии», «на войне каждый видел жизнь через то дело, которым занимался, имея свой собственный “радиус обзора”» 8 . Новые условия ведения войн в XX сто- летии вовлекали в свою орбиту огромные массы людей и благодаря техниче- ским средствам и приёмам снижали количество непосредственных личных боевых контактов с врагом, приводили к изменениям в восприятии войны. За исключением рукопашной схватки, солдаты не встречались с врагом ли- цом к лицу. Пулемётный огонь, артобстрел или бомбёжка были проявлением действий не какого-то конкретного человека, а огромной и слепой враждеб- ной силы. Именно поэтому, на наш взгляд, в грамматических конструкциях писем столь важное действие занимает множественное число «мы» и пассив- ный залог («нас бомбили», «нас переформировали», «меня ранило»). В этих условиях характерной особенностью становится личностно-фаталистическое восприятие войны как слепой стихии, где над действиями человека довлеют обстоятельства, а выживание напрямую зависит от везения. В условиях огромного масштаба военных действий происходили и изме- нения в восприятии пространства. Это в штабе полка или армии, планируя операцию, командиры видели названия посёлков и деревень. Пехотинец же