Тульский краеведческий альманах №17 2020 г

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 17 • 2020 90 разными донесениями о неисправностях местного уездного начальства, на- пример неисполнении приказа об аресте на 5 дней купеческого сына Ерохи- на, плохо поставленной пожарной службе и проч. Служебное рвение его во многом было оправданно. Например, в апреле 1826 г. от губернского правле- ния поступило определение всем уездным стряпчим осмотреть подведомст- венные учреждения на предмет наличия цепей, на которых могут держать свидетелей, так как Государственному совету стало известно о ярославском частном приставе Болотове, державшем на цепи рядового Фомченко, и пос- тупил приказ все подобные случаи насильственного удержания людей ис- ключить. Министр юстиции предписал всем прокурорам не допускать впредь подобных происшествий. Чистяков, получив предписание, так далеко увлёкся исполнением, что позволил себе розыск в месте, во всём ему неподведомст- венном, а именно – в белёвском Спасо-Преображенском монастыре. Там он обнаружил в сторожке стул с цепью (как писал казначей монастыря иеро- монах Павел – валявшийся без всякого употребления), допросил штатных служителей о нём, позиционируя себя «…навсегда защитником от духовно- го начальства» 13 , и отыскал-таки свидетеля (некоего отставного за пьянство и прочие худые поступки служителя), показавшего о своем заточении на этом стуле. Затем Чистяков потребовал от белёвского городничего произвести следствие. Городничий, не желая делать что-либо без решения руководства, донёс в губернское правление, следом пришла жалоба от тульского архиепи- скопа Дамаскина. В это время у белёвского стряпчего Чистякова отношения с гражданским губернатором испортились окончательно: в марте 1826 г. по- следний строго указал Чистякову разобраться с неполадками в работе город- ского магистрата и не заниматься сочинением кляуз начальству. Последней каплей стало открытое неповиновение Чистякова губерна- торским приказам. В начале мая 1826 г. в Белёве ожидали вдовствующую императрицу Елизавету Алексеевну, которая, уже тяжело больная, ехала из Таганрога в Петербург. Императрицу на отдых и ночлег планировали по- местить в дом купца Дорофеева (будущий Вдовий дом), чиновников её сви- ты – в дом городского головы купца Сорокина, где на квартире проживал Чи- стяков. Мятежный стряпчий отказался выехать, заявив, что кроме него там живут ещё многие, «…пусть выкинут на улицу его имущество» 14 . Гражданский губернатор Тухачевский предложил расследовать этот поступок Губернско- му правлению, а то передало дело Уголовной палате, чтобы потом предста- вить генерал-губернатору Балашёву. Тухачевский это дело рассматривал как персональное оскорбление, так как сам лично за два дня до прибытия свиты убеждал Якова Сергеевича очистить дом. В июле Балашёв получил все бума- ги по этому делу и предписал: «…Дерзости его против начальника губернии, нарушая права подчинённости, подлежат ответу перед судом…» 15 . Прокурор предложил Губернскому правлению Чистякова от должности удалить и пере- дать под суд, а на его место определить благонадёжного чиновника – секрета- ря белёвского уездного суда Яковлева. Тут же были подняты все прочие про- винности Чистякова и возбуждены дела о его «ложных» доносах начальству и вмешательству в дела епархии (был освобождён от суда и следствия по этим делам на основании амнистии по манифесту от 22.08.1826 г.) 16 . Дело об оскорблении губернатора Тухачевского тянулось до 1830 г. В ре- зультате большинством голосов членов палаты уголовного суда Чистяков был признан невиновным. За это время он подал прошение о зачислении его