Тульский краеведческий альманах №17 2020 г

215 Вскоре в Тулу прибыла комиссия из Москвы, в политехе начались раз- бирательства и проработки, ходили слухи о закрытии и расформировании института. В конечном итоге всему руководству вуза было предложено признать свою вину, осознать ошибки и покаяться. Все покаялись, а Стеч- кин упёрся. Единственной перспективой в этой ситуации было увольнение с волчьим билетом. Но случилось чудо: ему сделали строгий выговор с занесением в личное дело и с треском сняли с заведования кафедрой, временно отстранили от работы, однако оставили доцентом и не уволили. Ходили слухи, что тако- му исходу поспособствовал его дядя Борис Сергеевич Стечкин, академик и разработчик реактивных двигателей, на которых летали советские ракеты. Вряд ли Олег Яковлевич обращался к нему за помощью, но академик, сам проведший несколько лет в сталинских тюрьмах, вполне мог надавить на нуж- ные рычаги. Так или иначе, но в выборе между космосом и провинциальным доцентом партийное руководство мудро и снисходительно сделало выбор в пользу космоса. А Олега Яковлевича эта буря событий довела до предын- фарктного состояния. Впору было ложиться на больничную койку, однако Стечкин собрал рюкзак и в одиночку ушёл на два месяца в леса северного Подмосковья. И вернулся – выздоровевшим! Изменила ли его эта история? Похоже, что нет. Стержень души Стечки- на – независимость мышления и внутреннее достоинство – оставался неиз- менным. Вот что вспоминает Т. А. Молканова о начале своей работы в пед- институте. Пришла я на кафедру философии, которой руководил Олег Яковлевич, в декабре 1969 г. Я поступила на дневное отделение философского факуль- тета МГУ, но вскоре из-за тяжёлой болезни отца мне пришлось переве- стись на заочное. Конечно, место лаборантки на кафедре философии име- ло для меня много плюсов. Шёл третий или четвёртый день моей работы. На кафедру влетает студент и требует срочно политическую карту мира. Оказывается, на истфак приехал ректор института Николай Иванович Шмараков, и сейчас в большой аудитории будет читать лекцию. В шкафу стояли свёрнутые в рулоны карты, на обороте которых были надписи. Вы- брав «политическую карту мира», я вручила её студенту. Спустя три ми- нуты в дверях появляется тот же студент и сообщает, что ректор требу- ет меня в аудиторию. В аудитории побагровевший от гнева Шмараков обрушился на меня с криком. Оказывается, это была «старая» карта мира, на которой ещё вся Африка выглядела как мозаика европейских колоний. Прождав несколько минут, я гаркнула в ответ: «Прекратите на меня орать!». Затем громко добавила: «Вы имеете право меня уволить, но орать на меня вам права ни- кто не давал!» – и вышла из аудитории, хлопнув дверью. Через полчаса на кафедру пришел Стечкин, которого срочно вызвали к ректору. Рассказав ему о случившемся, я предложила: «Олег Яковлевич, давайте я вам сразу сейчас напишу заявление об увольнении, и вы уже пойдёте туда с этой бума- гой». «Не торопитесь», – сказал он в ответ. Отсутствовал Олег Яковлевич около часа, а вернувшись, улыбнулся и сказал: «Ну, выговор я вам всё-таки должен объявить, но без занесения». Уже в дверях, надев пальто и шапку, он обернулся и добавил: «Вы правы, Таня. Никогда и никому не позволяйте на себя кричать» 15 . Ò. À. Âîëîäèíà. Îëåã ßêîâëåâè÷ Ñòå÷êèí: ïàìÿòè ñîëäàòà, ó÷èòåëÿ, ÷åëîâåêà