Тульский краеведческий альманах №17 2020 г

191 приводит примеры то греческой, то римской, то индусской или современной жизни. Соседние деревья, камни, случайная встреча давали ему возможность создать яркий образ, всколыхнуть чувство. Слушателям передавалась его по- глощённость то чувством восторга перед мировым разумом, высшей правдой, то чувством ужаса перед уродливостью нашей повседневной жизни, когда Лев Николаевич повторял: «Ужасно!.. ужасно!». Могло ли не передаться всё богатство, глубина его мысли и его душевных переживаний? Конечно, нет. Но в нашей душе росла вера в высшую справед- ливость, вера в жизнь, в человека. В следующий раз я встретил Льва Николаевича опять на прогулке. Он тихо ехал верхом, я шёл с ним рядом. Мы говорили по поводу прочитанной мною книжки. Впоследствии я узнал, что в тот день, когда мы были компанией у Льва Николаевича, местные гимназисты сорвали чугунный орёл с каменного по- граничного столба между уездами, который стоял недалеко от усадьбы Толс- тых, и водрузили на его место красный флаг. Домашние сообщили тогда об этом Льву Николаевичу и обвиняли в этом нас. Он вспомнил о флаге, когда мы поравнялись с пограничным столбом, и спросил меня об этом. «Мои до- машние, – говорил он, – настаивали на том, что это сделали вы, я разубе- ждал их, горячо доказывал, что вы не могли этого сделать. И очень рад, что это сделали не вы. А зачем они сделали это? Мне кажется, что их просто за- нимал самый процесс этого, чувство опасности, сказался молодой задор. Это похоже на набеги мирных черкесов на русские табуны». И Лев Николаевич рассказал случай из кавказской жизни. Чувствовалось в его словах, как лег- ко он раскрывает и понимает человеческую душу. Когда при первой встрече он смотрит пристальным, серьёзным взглядом, то кажется, что скрыть тайны вашей души не удастся, да и не нужно. Несколько его деликатных вопросов, и он заставит и поможет вам открыть самое важное, что вас волнует в данную минуту и что лежит у вас глубоко в душе, чего вы не сказали бы никому друго- му. Вы доверчиво и свободно расскажете ему всё, потому что его деликатность заранее обещает то участие, которое потом вы встретите. Но если Лев Николаевич видел, что к нему пришли ради пустого любо- пытства, чтобы только посмотреть его, то кроме строгого взгляда, холодной фразы от него ничего не получали, и он обыкновенно повёртывался и уходил. Помню, как-то пришел я к Л.Н. поздно вечером. Возле дома встретил Софью Андреевну, до этого я с ней почти не встречался. Я знал, что она не особенно приветливо принимает посетителей Л.Н. и думал уже, что мне не удастся увидать его. Мои опасенья не оправдались. Она внимательно рас- спросила, что мне нужно, позвала лакея и попросила передать Л. Н., что его хотят видеть. Минуту подождал я в тесной передней, заставленной шкафа- ми с книгами, с левой стороны лестница вела во второй этаж. Вверху дверь на лестницу открылась, и оттуда вырвался сноп яркого света, послышались взрывы смеха, веселые звуки балалаек и рояля, лакей пронёс туда поднос с фруктами. На лестнице показался Л. Н. в длинной белой рубахе, он мед- ленно спускался, засунув руки за пояс, из-под густых седых бровей смотрели строгие, серьёзные глаза. Он поздоровался со мной, не вынимая левой руки из-за пояса. Мы говорили и стояли в одном шаге друг от друга в течение полминуты. В этот момент, впервые после неоднократных встреч, я почув- ствовал робость. Я отчётливо видел каждую чёрточку его дорогого знакомого Î. Å. Âåäåíååâà. È. Ä. Ãðà÷¸â è åãî âîñïîìèíàíèÿ î âñòðå÷àõ ñ Ë. Í. Òîëñòûì