Тульский краеведческий альманах №17 2020 г

189 знания долга. Мы брели, куда толкал случай и личная прихоть, механиче- ская необходимость минуты. И вот мы решили спросить совета у человека, который глубоко знал жизнь, людей и который вызывал наше благоговение. Ясным весенним утром мы шли с тайным трепетом по просеке от станции За- сека в Ясную Поляну. Нашим случайным попутчиком оказался сын Толстого Сергей Львович, он ехал в одном поезде с нами. В лёгком пиджаке и с футляром для бинокля через плечо, с своими шут- ками и остротами он оказался простым и милым попутчиком, и ни одной чер- точки толстовства мы в нем не заметили, кроме того, разве, что он сморкался в кулак. От него мы узнали, что Лев Николаевич по утрам работает, никого не принимает, что лучше всего постараться поймать его часа в два, когда он выходит на прогулку. Некоторое время мы провели в деревне. Затем мимо знаменитых каменных столбов по берёзовой аллее прошли парком к дому Толстых с надеждой увидать Льва Николаевича при выходе на прогулку. Скоро мы заметили между деревьями седого старика в сером пальто, кото- рый поспешно уходил в глубь парка. Мы догадались, что это Лев Николаевич старается избежать посетителей, о которых, возможно, узнал от Сергея Льво- вича. Мы быстро его догнали, поздоровались, и на ходу один товарищ сказал Льву Николаевичу, что нам нужно с ним поговорить. Лев Николаевич круто повернулся и резко ответил: «Я знаю, что вам от меня ничего не нужно», – и быстро пошёл вперёд. Этот ответ нас было обескуражил. Но сразу почувст- вовалось, что суровость этого старика в солдатских сапогах, потёртом пальто и мятой серой шляпе не была суровостью душевного холода или высокоме- рия, и мы снова обратились к Льву Николаевичу, сказали, что мы только что окончили среднюю школу и теперь должны до некоторой степени определить свой жизненный путь, хотели бы выслушать нужный и ценный совет Льва Ни- колаевича. Он внимательно посмотрел на нас, начал подробно расспрашивать о наших стремлениях и желаниях. Всякий наш вопрос, всякое наше сомнение вызывали в нём чуткое внимание и острое понимание. Мы с ним говорили около часу. Исчезло чувство боязни и неловкости, мы забыли резкость первой минуты встречи. Мы за всё это время видели перед собой внимательного че- ловека, который глубоко понимал нас, близко принял к сердцу наши тревоги и недоумения. Мы не боялись, не стеснялись раскрыть перед ним свои душевные тайники, потому что при общении с ним не могло быть неискренности с нашей стороны, потому что вокруг него органически не могло быть фальши и искус- ственности. В эти минуты мы видели и чувствовали возле себя ласку и внимание такого учителя, какого в жизни до того не видели и, пожалуй, не увидим. Что же он нам говорил? Он не учительствовал, не излагал нам догматов, в его словах не проскальзывало даже намёков на непогрешимость. Он скром- но говорил: «Мне кажется… Я считаю самым важным… Я думаю…». «В жизни самое важное, – говорил он, – религиозное понимание мира и религиозное отношение к нему. Нужно отчётливо определить связь с ми- ром, почувствовать связь с высшим началом, выяснить те непреложные зако- ны, которые дают смысл и оправдание миру и человеку, – законы нравствен- ные, дающиеся высшим началом – богом. Прежде нужно выяснить вашу роль на земле, ваше назначение – волю бога. В выполнении воли бога, великих законов нравственности, закона любви для человека, в частности, должна проявляться жизнь. Только сознавши это, только сливши свою волю с волей Î. Å. Âåäåíååâà. È. Ä. Ãðà÷¸â è åãî âîñïîìèíàíèÿ î âñòðå÷àõ ñ Ë. Í. Òîëñòûì