Тульский краеведческий альманах №17 2020 г

93 Ë. Â. Áðèòåíêîâà. Êóïöû Ôåäóðêèíû, ðîäñòâåííèêè ñàìîâàðùèêà Ëîìîâà Чудотворцу подпалил бороду и сказал: ты меня не помиловал, так я тебя накажу», а про образа жены Чистяков говорил: «Сниму с них ризы и запру в подвале – пусть сидят». Олимпиада сбежала от мужа из Москвы и поселилась в доме деда Ломо- ва. 29 марта 1841 г. она подала жалобу тульскому полицмейстеру на жес- токое обращение мужа, потому, «…покоряясь необходимости, внушаемой рас- судком и предосторожностью, решилась покинуть его…». В прошении же просила отобрать от Чистякова свои вещи, что и было исполнено. Федуркин в свою очередь подал прошение на имя губернатора, где обвинял Чистякова в незаконном венчании, жестоком обращении с дочерью, возведении клеветы и богохульстве. Чистяков со своей стороны обратился в Сенат с жалобой на тульское начальство и судейских чиновников, которые якобы пристраст- ны (за мзду!) к его обвинителям Федуркиным. Дело вышло громким, и разбирательство тянулось до 1844 г. Какого толь- ко грязного белья не было вытащено на свет! Чистяков обвинял Федуркина в распутстве с дочерью, приводя всё более живописные подробности её якобы признания, в пьянстве (на людях притворяется трезвенником, а дома наду- вается травником), Олимпиаду – в легкомыслии и распущенности, намекал на её тесные отношения с семинаристом Мартеровским (писала письма од- ному, а бежала с другим), тётку Кобякову обвинял в сожительстве со студен- том Леттнером (прижила детей неизвестно от кого, распоряжается деньгами мужа, который лежит в параличе). Его горничная, бывшая крепостная г-на Эйснера Настасья, подтверждала слова Чистякова, добавляя, что Олимпиа- да отца своего называла «мой изверг», «Подгребенщиков» (уличное прозвище того было «Гребенщиков»). Суд не поверил словам Настасьи, так как сомне- вался в её непредвзятости. Протоиерей Зеленецкий, описывая признание Олимпиады, добавлял, что впоследствии она всё опровергла, заявив, что говорила под давлением мужа. Федуркин и Олимпиада живописали издевательства Чистякова над женой и его богохульные выражения, что тот в церковь и сам не ходил, и Олимпиаду не хотел пускать и прочее. Суд доказал только богохульство, так как незаинтересованные свидете- ли слышали и подтвердили неосторожные выражения Чистякова. Уголовная палата решением от 17.04.1844 г. утвердила приговор: за все поступки и прес- тупления Чистякова, не лишая носимого звания, как вредного и безнравст- венного в предупреждении распространения его богопротивных мыслей, вы- слать в уездный город отдалённой губернии на всегдашнее местожительство и там иметь за ним полицейский и духовный надзор. Федуркина и его дочь от суда освободили 23 . Так губернский секретарь угодил в ссылку в Архангельскую губернию, Олимпиада осталась соломенной вдовой, а Василий Ломов умер в разгар со- бытий – 29 июля 1842 г. 24 . Сам же Иван Николаевич скончался от холеры в 1847 г., ещё далеко не старым человеком – пятидесяти лет (предыдущие события наверняка подкосили его здоровье) 25 . Ещё при жизни Василий Ломов, описывая свое недвижимое имущество по Киевской и Посольской улицам (хотел получить свидетельства от Град- ской думы для участия в предполагаемых торгах по винным откупам), указы- вал, что имеет следующие доходы: «…Получено мною за отданную в содержа- ние под магазин лавку с выходом на улицу купцу Постникову по контракту