Тульский краеведческий альманах №16 2019 г

Òóëüñêèé êðàåâåä÷åñêèé àëüìàíàõ • Âûïóñê 16 • 2019 40 «неизвестных родителей», и тогда ответственность за него брало государство (приюты, воспитательные дома) или любое лицо, его усыновившее. С 1854 по 1858 гг. зафиксировано только 12 случаев обнаружения подкидышей возле домов оружейников; не факт, что кое-кто не был мещанского или крестьян- ского происхождения. Один из них, мальчик, был усыновлен титулярным совет- ником Иваном Фёдоровичем Черносвитовым. Усыновить или причислить к своему семейству оружейник мог и незаконнорождённых детей своей родст- венницы: «Мещане, крестьяне казённого ведомства, свободные хлебопашцы мо- гут приписать к своему семейству приемлемых ими на воспитание подкидышей, не помнящих родства, и сирот всех податных состояний без различия… причисле- ние воспитанников к тому состоянию, к которому принадлежат воспитатели» 54 . Высока вероятность также, что через усыновление оружейники могли уза- конить своих собственных детей, прижитых в прелюбодеянии. Форма усыновления для оружейников, как особой группе городского насе- ления (равно как и мещанам), осуществлялась через приписывание ребёнка к своему семейству, утверждённое заводским начальством – Цеховым разрядом и правлением завода. Усыновлённые получали все права законных детей и могли наследовать, как и кровные дети, наравне с ними (но только благо- приобретённое, а не родовое состояние). Так, в 1842 г. по прошению Кирил- ла Брызжева Палата гражданского суда издала указ о причислении к семье Брызжевых незаконнорождённого Акима, сына его дочери Авдотьи. Ребёнок жил у деда с 9 лет (теперь ему 15) и уже научился мастерству: делал план- ки для гармоней. Цеховой разряд для утверждения усыновления прислал в Палату свое представление, где отметил, что мальчик «хотя и не знает казён- ного мастерства (оружейного. – Прим. авт. ), но имеет способности» 55 . В 1843 г. оружейник Хирин таким образом усыновил трех незаконнорождённых детей Натальи Ивановны Зарубиной, жены сосланного в Сибирь оружейника, при- чём содержал он их с малолетства (старшему при усыновлении было уже 14 лет, младшей – 10 лет) 56 . Решение об усыновлении принимал оружейник, отец семейства, его суп- руга могла быть в совершенном неведении, что в семье появился ещё один ребёнок. Усыновление в этом случае было совершенно формальным и давало возможность «незаконному» обрести сословные права усыновителя. В 1846 г. вдова оружейника Петра Тимофеевича Жилина Афанасия Ивановна напи- сала прошение, чтобы её сына Дмитрия 15 лет, рождённого после смерти её мужа, зачислили в оружейное сословие и допустили к мастерству. Она также указала, что оружейник Ефим Киреев «из человеколюбия» приписал Дмитрия к своему семейству как сына при проведении 8-й ревизии населения (дейст- вительно, в сказке ревизии он был указан как 3-летний сын Киреева). Жена же Киреева, Марфа Емельяновна, об этом ничего не знала и муж ей ничего не говорил. Сам Киреев к тому времени умер. Родной сын его Алексей ничего не имел против того, чтобы Дмитрий остался приписанным к их семейству, но не претендовал бы на наследство и вообще на семейное имущество. Пока рас- сматривали дело, Жилина вышла замуж во второй раз за мещанина Оленева. Правление завода 7 января 1848 г. приказало разряду незаконнорождённого Дмитрия причислить к оружейному сословию и оставить приписанным к семье Киреевых. Интересно, что ни покойный муж Жилиной, ни новый такого «че- ловеколюбия» к своему пасынку не проявляли. Возможно, они знали истин- ного родителя Дмитрия 57 .