Тульский краеведческий альманах №16 2019 г

35 Ë. Â. Áðèòåíêîâà. Áûò è èìóùåñòâåííîå ïîëîæåíèå æåíùèí-îðóæåéíèö â ñåðåäèíå XIX âåêà У неё нашлось свидетельство лекаря Малыгина, в котором тот утверждал, что Салищев находился без памяти и речи и, следовательно, сам не мог ни соста- вить, ни подписать завещания. Подозрительным ей казался и тот факт, что Алексей жил на квартирах вследствие отлучения родителем от наследства и переехал в дом за 3 дня до его смерти. Опровергнуть завещание не уда- лось – лечащим врачом был старший лекарь оружейного завода Сазонотович, а он подтвердил правомочность действий Салищева: Иван Кузьмич хотя и был слаб вследствие болезни печени, но в уме и памяти твёрд. Судебное дело возбудили уже против самой Раисы за «неправильное опровержение за- вещания», но разряд всё-таки оставил дело без последствий на основании ма- нифеста 1856 г. и «неопытности в делах» тяжущейся 36 . Оружейнице Городновой Елизавете Ивановне также не удалось ввестись во владение домом, оставшимся после смерти отца, оружейника Овчиннико- ва. Городнова требовала выселить из дома мачеху, уплатив ей положенную вдовью часть и взыскав с неё доходы, полученные от дома. Но так как Город- новой было выплачено при замужестве приданое, то по закону она свою часть в родовом имуществе не имела, а наследником считался её брат Алексей, хотя и был осуждён на 11 лет в арестантские роты за кражу. Разряд допустил Ели- завету до владения нераздельно с мачехой домом, для того чтобы они, исполь- зуя доход с квартиранта и сдачи в аренду куска земли, могли поддерживать строение в порядке до возвращения настоящего наследника 37 . Наследование женщинами имущества по духовным завещаниям было распространено в большей степени, чем по закону, так как завещатель был волен распорядиться своим имуществом по желанию, особенно если имущес- тво было благоприобретённым. Родовое имущество завещатель мог передать только кровным родственникам. В этих случаях определение качества иму- щества для наследования женщинами имело главное значение. В 1852 г. разряд рассматривал имущественный спор между оружейниками братьями Иваном и Константином Лентяевыми и их теткой Верой Ивановной Вешни- ковой за двор с огородом и домом на Штыковой улице. Дом был типичным для небогатых оружейников Казённой слободы: деревянный одноэтажный, в 5 окошек с двойными рамами, в 2 комнаты, с русской печью и лежанкой. При доме была баня, погребица; двор огораживал забор в 4 звена из «ветхих разных досок», всё было оценено в 20 руб. 64 коп. серебром. Дом принадлежал их деду Ивану Семёновичу, а тот завещал его своей внучке и крестнице Ека- терине Вешниковой (по мужу Кудрявцевой), а в случае её смерти – её матери и своей дочери Вере (наследство от детей родителям по закону не переда- валось, за исключением родительского дарения). Внучка вместе с матерью досматривали за дедом: кормили, лечили и «относились со всяческим поч- тением». Братья Лентяевы заявляли, что отец их наследства лишён не был, умер рано, и соответственно они – главные наследники, а деду уже 95 лет и он попросту выжил из ума, «не имел никакого полного рассудка» 38 и не имел права распоряжаться имуществом. Разряд выяснил, что имение было выстроено дедом за собственный счёт и не является родовым (то есть не было получено от отца или другого родственника), поэтому может быть передано им любому наследнику. В июне 1852 г. было объявлено решение разряда в пользу Вешниковой, братья с ним не согласились и подали апел- ляцию в правление завода. В октябре 1854 г. дело было рассмотрено опять в пользу Кудрявцевой, через год пришло сенатское утверждение, а с братьев