Тульский краеведческий альманах №16 2019 г

193 Ä. À. Ðîìàíîâ. «Íåâîçâðàòíî ïîãèáøàÿ ñèëà»: ñóäüáà è òðóäû Àëåêñàíäðà Âàñèëüåâè÷à Ñóõîâî-Êîáûëèíà выписывал научные журналы по агрономии на всех языках мира и тут же внедрял заграничный опыт на практике. Его выступления в Императорском русском техническом обществе собирали полные залы. Известнейшие про- мышленники и агрономы России приветствовали его передовой опыт. Кобы- линский способ прямого получения ректифицированного спирта был вскоре внедрён по всей России. Как уже отмечалось, Сухово-Кобылин не считал себя литератором и, навер- ное, никогда бы им не стал, если бы не пресловутое «дело». Часто цитируют такой фрагмент его дневника: «Я помещик, дворянин, владелец водочного завода – всё что хотите, но только не литератор. Я написал свои пьесы не для литературы, а, скорее всего, для самого себя, – вот, быть может, отчего их нельзя встретить ни в одном учебнике» 24 . Конечно, Александр Васильевич несколько лукавит: потом он вполне осознал уровень своего литературного таланта, и отсутствие признания писателей-современников, не желавших видеть в нём «ровню себе», постоянные цензурные препоны, сознательное замалчивание критиками его за- слуг перед русской литературой и театром его обижало. Когда за год до смерти, в феврале 1902 г., после постановок на сцене разных российских театров всех пьес его трилогии и триумфального восстановления ранее запрещённого «Дела» в Малом театре, Сухово-Кобылин был избран почётным академиком Российс- кой академии наук по отделу изящной словесности, он с иронией заметил, что это единственный за сорок лет «поклон» родины в его сторону. Конечно, литературного признания он хотел. И вполне его заслуживал. Но главным занятием жизни, видимо, вправду не считал. Его натура была слишком энергична, слишком деятельна для отвлечённых наблюдений и ка- бинетного сидения. Ведь в 30 лет, в 1848 г., он принял на себя управление всеми обширными имениями рода Сухово-Кобылиных. И в этом, безусловно, преуспел. Одно время он даже хотел присовокупить к своему немалому хо- зяйству золотые прииски на Урале. Он был не чужд физическому труду: мог пилить, строгать, резать мебель. Его несколько мрачноватый, угрюмый усадебный дом в Кобылинке, напоми- навший, по свидетельству современников, длинный сундук, в который кладут приданое купеческим невестам, во многих комнатах был обставлен мебелью, изготовленной самим хозяином. Его день в Кобылинке был очень хлопотлив: он объезжал усадьбу, бывал то в поле, то у винокуренного завода, то у конюшен. Он принимал активное участие во всём, что происходило в имении. А поскольку нрава Александр Васильевич был горячего, то нередко ругался и с управляющим, и с крестья- нами, и с мастеровыми. Но никто на него не обижался, потому что он во всё вникал сам: сам лазил по котлам, сам ремонтировал машины, сам руково- дил стройками, сам кормил и выхаживал лошадей, сам сажал лес. До отме- ны крепостного права Кобылинка являлась богатейшим поместьем в России. Как свидетельствуют документы и воспоминания, урожаи были здесь самыми высокими в губернии. Свеклосахарные заводы выдерживали конкуренцию с заводами юга России. Огромной заслугой Сухово-Кобылина было разведение и приумножение лесных насаждений. Он стал едва ли не первым в России помещиком, ко- торый взялся не продавать и вырубать, а сажать лес. У него имелось около 500 десятин, т. е. свыше 550 гектаров прекрасного леса. За эту свою деятель- ность Сухово-Кобылин был удостоен памятной императорской медали с над-